Социально–культурные проблемы развития России

Министерство образования Российской Федерации филиал ГОУВПО «МЭИ (ТУ)» в г. Волжском

Кафедра СГН

Семестровая работа

по дисциплине «Социология»:

«Социально – культурные проблемы развития России»

Волжский 2003
Оглавление:

Список используемой литературы с. 26
Приложение 1 с.

Введение

Мое понимание этой проблемы таково. Россия в наши дни проводят осмысление старой культуры во взаимосвязи с новой. По-моему после тяжелого периода начала 90-х годов, когда о культуре совсем забыли, а стояла проблема как выжить народу, удержаться на плаву. Приходит другое время, когда правительство во главе с президентом ставит себе задачу поднять социальный уровень граждан своей страны, а это в свою очередь невозможно без переосмысления культурных ценностей и создания благоприятных условий для этого.

Научные, культурные центры неотделимы от общего образовательно – культурного подъема населения. Экономика все острее ставит вопрос о переходе от сырьевых источников финансового оздоровления России и создания высокотехнологичных производств, что требует более грамотных, более целеустремленных понимающих суть всей проблемы граждан.

Одну из главных ролей в этом играет патриотизм населения, особенно молодежи, в понимании того, что Россия может и должна достичь более высокого уровня в своем развитии, что у нее есть не только богатые природные ресурсы, но и грамотные, понимающие суть проблемы люди, способные их решать.

Понимая это правительство России в бюджете на 2004 год значительно увеличило ассигнование на науку, образование, культуру, здравоохранение.

Повышение оплаты труда поможет замедлить, а возможно и прекратить выезд научно-педагогических кадров, деятелей культуры и высококвалифицированных инженерно-технических работников, что безусловно скажется на росте экономики, а значит повышение роли России в мире.

Необходимо отметить и все возрастающую роль православной церкви
России, стремящейся к единению русского народа, проповедующий единство его устремлений, к гармонии его социально-культурных проблем.

Сегодня нет единой теории социально-исторического, а значит и культурного развития. Реальный исторический процесс отбросил на «обочину» жизни ложные представления о качественной однородности социально- культурного бытия. Все народы идут к единой цели (экономической стабильности), но разными присущими им путями, и имеют в силу этого различные социально-культурные понятия.

Глава I.

Факторы влияющие на социально – культурное развитие России

Концепция устойчивого развития, определяющая стратегию мирового сообщества на следующее столетие, была первоначально разработана на
Конференции ООН в 1992 г. В серии документов под названием «Повестка дня
XXI века», подготовленных ООН, отмечалось, что современный мир во всем многообразии хозяйственных и социально-политических укладов находится в глубоком общецивилизационном кризисе, могущем породить эколого- экономическую и социальную катастрофы. В решениях Конференции была обоснована необходимость перехода к такому устойчивому развитию, при котором удовлетворение жизненных потребностей нынешнего поколения людей должно обеспечиваться при условии сохранения подобной возможности для последующих поколений.

В 1994 г. в докладе ООН «О развитии человеческого потенциала» концепция устойчивого развития получила более содержательную формулировку и обрела явно выраженную гуманистическую направленность. Устойчивое развитие понимается как социально ориентированное развитие, «не только порождающее экономический рост, но справедливо распределяющее его результаты, восстанавливающее окружающую среду в большей мере, чем разрушающее ее, увеличивающее возможности людей, а не обедняющее их. Это развитие, которое отдает приоритет бедным, расширению их возможностей и обеспечению участия их в принятии решений, затрагивающих их жизнь. Это развитие, в центре которого человек, ориентированное на сохранение природы, направленное на обеспечение занятости, предполагающее реализацию прав женщин».

В узком смысле устойчивое развитие понимается как экологическая устойчивость, в широком смысле оно включает, помимо экологической, демографическую, экономическую, этническую, конфессиональную, системно- техническую и т. п. устойчивость. При этом следует исходить из общефилософского понимания развития материальных и идеальных объектов
(предметов, процессов, явлений, отношений). Параметр необратимости фиксирует в развитии процессы функционирования, т. е. периодическое воспроизведение определенной системы функций, присущих объекту. Параметр направленности характеризует процессы накопления изменений в развивающемся объекте на протяжении определенного времени. Параметр закономерности раскрывает объективно существующую, повторяющуюся, устойчивую связь явлений и процессов общественной жизни. Антиподом устойчивого развития является развитие катастрофическое, вызванное проявлением стихийных сил природы либо нарушением действия социальных закономерностей.

Основой для формирования российской стратегии перехода к устойчивому развитию должна служить оценка потенциала России и реализация его на основных этапах этого перехода. Предлагается выделять три этапа перехода к устойчивому развитию и их основное содержание.

1. Выживание (1999-2005 гг.) — повышение уровня жизни малоимущих слоев населения, ликвидация бедности.

2. Модернизация (2006-2020 гг.) — производственно-техническая и социально- экономическая модернизация с целью построения постиндустриального общества с достаточно высоким уровнем благосостояния населения, с надежно функционирующей социальной и производственной инфраструктурой, со значительной долей (порядка 50%) среднего класса в составе населения.

3. Экологическая реконструкция (2021-2025 гг.) — крупномасштабные природовосстановительные мероприятия на экологически неблагополучных территориях, восстановление и реконструкция разрушенных и поврежденных экосистем, очистка атмосферного воздуха и водоемов.

Потенциал России многомерен, динамичен; фиксация его основных параметров необходима для составления прогнозных оценок и определения геополитической стратегии применительно к указанным выше этапам.
Составляющими потенциала России на рубеже веков следует признать национальное богатство, природно-ресурсный потенциал, демографический и трудовой потенциал, потенциал социальной структуры, научно-технический потенциал. Рассмотрим их подробнее.

Национальное богатство— экономическая категория, в которой фиксируются как предпосылка социально-экономического развития, так и его результат, воплощаемый в материальную и духовную культуру общества, в самого человека.
Необходимо различать обыденный и научный подходы к пониманию национального богатства. В первом случае допустимо толкование богатства как текущего потока благ и их накопленного итога в вещественном и денежном выражении.
Научный подход к богатству представляет его как накопленный за определенный временной интервал материальный итог предшествующих циклов воспроизводства и одновременно как предпосылку их последующего продолжения. Национальное богатство имеет двойственную природу, определяется единством материально- вещественной и социальной сторон.

В оценку национального богатства России должна входить не только стоимость основных фондов, материальных оборотных средств и домашнего имущества населения (чем прежде и ограничивалась государственная статистика), но и стоимость земли, лесов, недр, а также стоимость накопленных знаний и квалификации работников различных категорий
(человеческий капитал). Например, согласно официальным данным, с 1960 г. по
1990 г. национальное богатство СССР увеличилось с 0,6 трлн. До 4,5 трлн. руб. (в ценах 1973 г.), т. е. в 7,5 раза. После распада СССР его национальное богатство было разделено между союзными республиками по территориальному признаку следующим образом: к России отошло около 60% богатства; к Украине — 16%; к Белоруссии — 3,6%. В Прибалтийских республиках осталось 3,2%, в Среднеазиатских республиках — чуть более 11%, в Закавказских республиках — 3,9% общесоюзного национального богатства.

Природно-ресурсный потенциал России характеризуется тем, что она занимает 1/8 территории суши и обладает самыми большими шельфовыми акваториями в северной части. По природно-сырьевым условиям Россия может занимать ведущее место в мировой экономике, что дает ей возможность обеспечить экономическую безопасность. Природно-ресурсный потенциал России включает минеральные, водные, земельные, лесные и климатические ресурсы. В структуре минерально-сырьевой и топливной базы доминирует уголь (79,5%), далее следуют газ (6,9%), нефть (6,5%) и другие полезные ископаемые (7,1%).
Для обоснования геополитической стратегии России принципиальное значение имеют сведения об ее обеспеченности разведанными запасами полезных ископаемых.

Демографический потенциал является одним из ключевых показателей социокультурной динамики российской геополитики, поскольку он всесторонне характеризует исходный, человеческий потенциал страны. Демографический потенциал включает в себя: численность населения и его воспроизводство, рождаемость, смертность, возрастную структуру, жизненный потенциал. Следует отметить, что на динамику и структуру демографического потенциала непосредственное влияние оказывают состояние хозяйственной деятельности, экономические реформы, войны и иные возмущающие воздействия кратковременного и долговременного порядка (см. табл. 1).[1]

В предлагаемой таблице представлена динамика изменения численности населения России за последние 50 лет.

Наблюдаемая с 1992 г. убыль численности населения прогнозировалась еще давно, кризисные явления лишь усугубили эту тенденцию, а распад СССР частично сгладил убыль населения за счет чистой миграции в Россию из бывших союзных республик.

Главными причинами уменьшения численности населения стали падение рождаемости и рост смертности, которые в последнее десятилетие вызваны, главным образом, социально-экономическими причинами. Это касается охраны здоровья населения, которая в современной России не обрела статус государственного приоритета. Некоторые авторы такое состояние определяют даже как демографическую войну, вследствие которой происходит снижение рождаемости, в первую очередь русского этноса (на фоне роста численности населения, в частности бывших среднеазиатских республик).

При этом следует иметь в виду, что геополитическая целостность России укрепляется исключительно русским этносом. Геополитический статус России напрямую связан с процессами депопуляции. К концу 90-х гг. средняя плотность населения России составила 8,7 человек на 1 кв. км, что в 14 раз меньше, чем в Китае, в 17 раз меньше, чем в Западной Европе и в 30 раз меньше, чем в Японии. В демографическом отношении геополитически наиболее уязвимыми являются регионы восточной зоны России. Данные прогнозных расчетов говорят о том, что, по крайней мере в ближайшее десятилетие, население России будет непрерывно сокращаться, что обусловливает рассмотрение демографического фактора российской геополитики в качестве одного из ключевых. Компонентами этого фактора выступают:

. иммиграционная политика, регулирующая миграционные потоки в

Россию (из этого следует необходимость учета разнообразия межкультурных связей);

. охрана здоровья населения (следует вернуться к опыту культурной революции в советское время);

. расширение временных границ жизненного потенциала, измеряемого числом людей с учетом прожитого ими совокупного времени.

И последнее, на что следует обратить внимание, это на роль трудового потенциала в совокупном демографическом и жизненном потенциале, поскольку именно трудовой потенциал выступает ключевым в составе демографического фактора геополитического бытия. Если в 70-х гг. наблюдался наибольший прирост трудоспособного населения за счет собственных источников, то уже в
80-х гг. этот прирост происходил за счет миграции из бывших союзных республик. После 2006 г. ожидается обвальное сокращение трудоспособного населения.

Демографический потенциал является, в определенном смысле, безличностным показателем социокультурной динамики в ее количественном измерении. Качественные характеристики социокультурной динамики могут быть раскрыты, если обратиться к анализу социальной стратификации российского общества. При этом исходными критериями социальной стратификации и, соответственно, статуса социальных групп принято считать:

. экономический потенциал (размеры собственности, доход и уровень жизни);

. политический потенциал (объем и эффективность властных и управленческих функций);

. социокультурный потенциал (уровень образования и квалификации, профессионализм, качество жизни).

По этим критериям осуществляется стратификация современного российского общества, связанная с выделением в нем четырех социальных слоев. К ним относят верхний слой, удельный вес которого в составе работающей части населения составляет (по состоянию на 1997г.) 6%; средний слой — 18%; базовый слой — 66%; нижний слой — 10%. Для выявления глубинных процессов социокультурной динамики необходимо идентифицировать субъекты социального действия (социальные группы) внутри данных социальных слоев.

Верхний слой включает следующие социальные группы (в скобках указан удельный вес группы в слое в среднем за 1993-1997 гг.): - крупные и средние предприниматели, бизнесмены (66%); — руководители производства, высокооплачиваемые специалисты (26%); - бюрократия, высшие офицеры армии и силовых структур (8%).

Средний слой включает такие социальные группы: — мелкие предприниматели и полупредприниматели (47%); — высококвалифицированные специалисты (21%);— занятые в управленческих структурах (16%); — военнослужащие (16%).

Базовый слой включает следующие социальные группы:— массовая интеллигенция (15%); — полуинтеллигенция, служащие (21%); — массовые профессии торговли и сервиса (26%); — индустриальные рабочие (29%); — крестьяне и фермеры (9%).

К нижнему слою относятся работники низкой квалификации или без профессии.

Об участии представителей различных слоев в функционировании социальных институтов и формировании гражданского общества как интегральных показателей социокультурной динамики см. табл. 2.[2]

Приведенные данные позволяют выявить некоторые тенденции в социокультурной динамике. Верхний слой, представленный преимущественно молодой частью населения, выражает озабоченность недостаточной легитимностью своего статуса, средний слой предстает наиболее устойчивым, в неблагоприятном положении находятся базовый и нижний слои, что негативно сказывается на социальной стабильности общества. Изменения в социальной структуре российского общества неизбежно ведут к трансформациям в общественном мнении, мировоззренческих установках и (пока еще в незначительной степени) в архетипах сознания и поведения. Иначе говоря, при рассмотрении геополитической стратегии России необходимо учитывать эти социально значимые подвижки, оказывающие непосредственное и опосредованное
(через формы общественного сознания и трансформацию социальных ценностей) воздействие на национально-государственную идеологию.

Одним из видов национального богатства России является ее научно- технический потенциал, выступающий основным фактором экономического роста и геополитического могущества. Наука и передовые технологии стали непосредственной производительной силой, поэтому очевидные кризисные процессы, протекающие в современной отечественной науке, негативно сказываются практически на всех сторонах социальной жизни. К концу 90-х гг. в нашей стране был накоплен огромный научно-технический потенциал.
Достаточно сказать, что только в СССР (а также в США) осуществлялись работы практически по всем направлениям естественных, общественных и технических наук.

В силу относительной замкнутости советской экономики продуктивно работала наука на нужды ВПК. В оборонной науке и технике были разработаны так называемые базовые технологии, т. е. системы всех технологических процессов, охватывающих области НИР, ОКР, подготовки производства, самого производства, сбыта и сервисного обслуживания. К примеру, в авиации макротехнологии представляют комплекс, включающий порядка 600 технологий, а при создании космического корабля «Буран» были задействованы более 1600 технологий. Из 46 макротехнологий, которыми обладают 7 промышленно развитых стран, на долю США приходится 20-22 макротехнологии, на долю Германии — 8-
10, Японии — 7, Англии и Франции — 3-5, Швеции, Норвегии, Италии и
Швейцарии — по 1-2 макротехнологии, по которым эти страны разделяют или делят лидерство. Перед Россией стоит задача довести к 2010 г. до 6-7, а к
2025 г. до 12-16 макротехнологий. В настоящее время подобного рода макротехнологии в нашей стране имеются в области авиации, космонавтики, ядерной энергетики, судостроения, специальной металлургии, энергетического машиностроения.

Кризисные явления в науке на протяжении последнего десятилетия вызваны сокращением государственных ассигнований на ее развитие, оттоком работников из сферы науки. В результате происходит спад научного капитала. При нынешних размерах ассигнований на науку возможно достижение уровня научного капитала 1990 г. лишь к 2020 г. Поэтому высока вероятность необратимого разрушения научно-технического потенциала. Исправить это положение можно лишь в том случае, если государство станет основным финансистом науки и потребителем научно-технической продукции. Для этого доля общих затрат на науку относительно ВВП должна быть не ниже 1,5%, что соответствует уровню примерно 4% расходов федерального бюджета.

Итак, рассмотренные выше компоненты национального богатства позволяют проводить содержательный, многомерный анализ социокультурной динамики, которая в своих внешних проявлениях воплощается в геополитической повседневности и стратегии России. И наоборот, геополитический статус современной России — тот рубеж, с позиций которого необходимо осуществлять анализ глубинных социокультурных детерминант различной степени влияния.

Государственный патриотизм. Смена идеологических парадигм, социальных ценностей не проходит бесследно для общества. Осознание новых реалий, новых общественных связей и отношений, их принятие (или непринятие) требуют напряжения душевных сил, мобилизации внутренних ресурсов и, самое главное, времени. Процессы трансформации в России связаны с глубокой модификацией системы ценностей и моделей социально-экономического поведения. За последние десять лет страна претерпела сужение географических границ, изменились ее название и государственная символика. Эти обстоятельства усилили и без того высокую нестабильность социальной среды. В процессе адаптации к новым условиям в обществе формируется макроидентичность на основе новой системы ценностей. Однако процесс этот происходит очень медленно, так как разброс ценностей россиян чрезвычайно велик и подчас ценности эти являются полярными (общество -власть, столица - провинция,
Сибирь - Центр, интеллигенция - народ, состоятельные - бедные). Такое кризисное состояние системы ценностей в значительной мере препятствует эффективному развитию трансформационных процессов.

Происходящие изменения в ценностных представлениях могут быть поняты только в контексте анализа всех системных изменений социума. Переживаемый российским обществом кризис идентичности преодолевается главным образом посредством этнической идентификации. Рост значимости этнических ценностей россиян в дальнейшем будет зависеть от того, насколько успешно будет развиваться социально-экономическая ситуация, и от того, насколько сильны будут позиции государства. Идея государственного созидательного патриотизма, преследующая цель создания мощного, демократического, социально ориентированного государства, может стать ведущей идеей гармонизации межэтнических отношений. Единство новаций и традиций должно стать основополагающим принципом осуществляемой трансформации российского общества. патриотизм оправдан прежде всего тем, что жизнь отдельного человека протекает в рамках специфических условий определенной страны, определенного государства, которое призвано обеспечить достойное существование своим гражданам. При этом органы государственной власти неизбежно должны руководствоваться соображениями национальной безопасности и защиты национальных интересов на международной арене. Но из последнего прямо вытекает заинтересованность граждан в укреплении государства, в прочности его положения в составе мирового сообщества, в росте его всемирного авторитета и уважения к нему со стороны правительств и народов других стран. Патриотизм оправдан также тем, что для человека естественна особая душевная привязанность к родным местам, к тем местам, где прошло его детство, где жили и трудились его родители и предки, к той относительно ограниченной территории огромного земного шара, с которой связаны существенные события индивидуальной человеческой судьбы.

А. Л. МАРШАК, первый проректор Российской академии предпринимательства, доктор философских наук, профессор. Я полагаю, что в условиях, когда социологии в нашем обществе все больше отводится вспомогательная роль, когда подавляющее большинство социологов считает, что социология является лишь инструментом РК-кампаний, этот сегодняшний труд, эта книга представляет собой замечательное явление не только по своему содержанию, но и по тем проблемам, которым она посвящена.

Я думаю, что книга «Москва ХХ-ХХ1 вв. город и мы» должна занять особое место и привлечь к себе внимание широкой научной общественности и всех тех, кому небезразлична судьба нашего города. Соглашусь с теми замечаниями, которые здесь прозвучали относительно важности проблем культуры в жизни современного российского общества, но хочу заметить, что сегодня очень часто мы встречаемся с такой точкой зрения, что Россия начнет воз рождаться из провинции Я думаю, что это не совсем правильно, Россия начнет возрождаться из Центра и, прежде всего, из Москвы В этой связи очень важно, что среди проблем, требующих нового освещения, новых подходов. авторы этой работы выбрали проблемы культуры, потому что это центральные проблемы развития любою общества, тем более такого многогранного каким является общество нашей страны.

Я не буду подробно останавливаться на высоком социологическом и методологическом уровне тех материалов, которые представлены в этой работе.
Хочу несколько слов сказать только о тех проблемах, которые имеют, с моей точки зрения, инновационное содержание и заставляют всех, кто познакомится с этой работой, по-новому взглянуть на культурное развитие Москвы

Сделать это я хочу на материале двух глав которые наиболее близки мне. поскольку по своим научным интересам я связан с проблемами культуры и в частности молодежной культуры. Материалы этих глав показывают особый динамизм развития молодежной культуры, причем очень важно, что авторы хотят показать не только позитивные моменты, но останавливаются и на тех негативных моментах, которые существуют в сегодняшнем понятии «молодежная культура». Среди них наибольший интерес вызывает отход от коллективных видов творчества. Если мы посмотрим на данные социологических исследований доперестроечного периода, то центральное место в культурном творчестве молодежи занимали коллективы. Это была основная форма развития человека, формирования его интересов, культурных потребностей, жизненных ценностных ориентации.

Сегодня, к сожалению, это уходит, и на эмпирических материалах это очень хорошо показано.

Я не согласен, что наше будущее — в чрезмерном развитии Интернета, виртуальных средств. Увлечение виртуальными средствами досуга, компьютерными технологиями сужает внутренний мир человека, делает его более изолированным, более ограниченным. И, наконец, тенденция, которая прослеживается на протяжении длительного времени, характерная для большей части молодежи, — это слабое знание классического наследия, в том числе музыкального, литературного.

В этой связи, если творить о практическом выходе этой работы, нужно снова вернуться к эстетическому воспитанию молодого поколения, вернуться к той программе, которую разрабатывал Кабалевский, его команда и которая так и не воплотилась

С огромным интересом воспринимаются те данные и их описания, которые говорят о молодежной субкультуре хиппи, байкеров, хакеров, роллеров, панков и т д. Все это очень интересно, но мне кажется, что это не совсем субкультура и здесь я хотел бы поспорить с авторами Я считаю, что в современном Российском общенье говорить о субкультуре неприемлемо. Дело в, том что в классической социологии понятие субкультуры связано с, наличием в обществе нормативной культуры, а в тех условиях, когда нормативная культура сегодня деградировала, когда по существу мы утратили завоевания общей культуры она трансформирована и находится на очень низком уровне по целому ряду причин, говорить о возникновении каких-то субкультур, в том числе и молодежной субкультуры, мне кажется не совсем правильным.

Глава II.

Проблемы переосмысливания культурных ценностей в России и методы их решения

Структурная модель культуры переходного периода, описанная Н.
Бердяевым, удивительно точно воспроизводит сегодняшнюю социокультурную ситуацию, когда культ высоких образцов упраздняется, и, соответственно, упраздняется «классическая» модель культуры. Новые культурологи прозападной ориентации утверждают лишь один критерий для всех культурных образцов — качество жизни, степень ее комфортности и технологического совершенства.

Культ западных образцов новейших технологий есть в известной мере результат трансформации культурных ценностей в нашем обществе

Проблемам трансформации ценностей в реформирующихся обществах посвящены сегодня исследования многих международных научных центров, где накапливаются данные о странах с различной экономической и политической структурой — от демократических до тоталитарных государств

Эти трансформации фиксируются как ценностный «синдром постмодернизма», который документирован исследованиями по 40 странам за 1970-1995 гг. Сюда входят трансформации «картин мира»: от изменения политических целей до изменения культурных, религиозных, семейных норм, а также изменения мировоззрений на макро- и микроуровнях: социальном и личностном.

Как выглядят «базы данных» российских реалий в этом всемирном обзоре ценностей? По большей части они выражаются в стремлении политических инноваторов внедрять западные модели образа жизни в нашу среду. В равной мере это относится к моделям образования и культуры. В контексте ценностных трансформаций все усилия направлены на разрушение так называемой тоталитарной культуры.

Разрабатывается новая политика, которая стремится покончить с тотальностью, понимаемой как органичность культурного пространства с
«ценностным господством» — эстетическим, социальным, политическим — отечественной традиции, привить русской культуре «релятивистскую» модель-
Речь идет о концепциях мультикультурализма, или поликультурализма которые можно понять как теории «расширения границ» Главная цель — внедрить в границах социокультурного российского пространства «альтернативные культуры», якобы изгнанные тоталитарной идеологией, дав им те же права, что и титульной (русской) культуре

Иначе говоря, политика расширения границ по схеме поликультурализма есть по сути политика размывания границ единого культурного пространства, созданного многовековой российской историей, подмена исконно отечественных культурных традиций альтернативными культурами, не имеющими ровно никаких корней в России и несущими ей чуждый образ жизни, ценностей нравственности

Принцип иерархичности культуры как наличия шкалы культурных ценностей о котором писал Н. Бердяев, замещается демократическим принципом равенства всех культур. Более того, в концепции мультикультурализма эта иерархия культурных ценностей представлена как политическая, как некая структура
«имперского» свойства, как «культурный империализм» с преобладанием в его парадигме «универсальных» ценностей (см.: Ушакин С. А Мупьтикультурализм по- русски или о возможностях педагогики постмодерна в России//Полис, 1997, №
4, с, 123).

В сфере образования свержение «культурного империализма» реализуется через внедрение «педагогики альтернатив», которая напрочь отбрасывает всю исторически спожившуюся систему культурных образцов как устаревшую. Именно в таком контексте мультикультурализм представлен как метод «культурного многообразия» и «межкультурного обогащения». Такой принцип образования сегодня и пропагандируется в качестве приоритетного

В этой связи особенно остро встает проблема традиции в культуре, притом не столько как реалий фольклора, объектов историко-культурною наследия или сложившихся учреждений культуры. Все это в границах так называемого сферо-ведомственного подхода, который легко реформировать.

Речь о другом, о понимании традиции в социокультурном смысле, как того субстрата, который делает культуру самобытной, придает ей черты национального своеобразия и в то же время делает ее актуальной для час, т. е. с понимании традиции как «живой нити» настоящего и прошлого Именно эта
«живая нить» должна стать предметом отечественной педагогики, которой противопоставлена сегодня концепция педагогики мультикультурализма, как
«полифонической» модели Между тем такая полифоническая модель образования есть в сущности не что иное как насаждение «образа Америки» и культа
«настоящего американца» с помощью масс-медиа и школьных программ

Пресловутый принцип «плюрализма идентичностей» как возможность
«выбирать» свою идентичность в противовес стандартам, навязываемым обществом, где, на самом деле, четко распределены статусно-ролевые обязанности, и соответственно, закреплено определенное «место» каждого индивида в социуме, оказывается в сущности подрывом существующего порядка вещей, стабильности общества

В странах с «отлаженной» демократией социальная мобильность является основой продвижения человека в обществе посредством изменения социально- ролевых функций. В нашем обществе, где отсутствует демократическая среда в ее западном выражении, где социальная стратификация приобрела уродливые формы, обозначив лишь крайние полюса очень богатых и очень бедных, принцип социальной мобильности вне реальных очертаний социального пространства, его верха и низа, как и проблема выбора, может оказаться весьма провоцирующей идеей Поэтому прогрессивный на первый взгляд принцип свободных социокультурных реалий, привнесенный на нашу почву, может обернуться непредсказуемыми социальными проблемами

В концепции «педагогики без границ» личность как «совокупность отношений» жестко не детерминирована и всякий раз обретается заново посредством активного «потребительского выбора», отсюда — занижение понимания структуры личности до уровня «потребителя». Но самое главное — его насаждение релятивистской модели поведения з отношении неустойчивой системы этических, правовых отношений и реализации на практике аморального принципа «что не запрещено, то разрешено»

Фрагментарная личность, как продукт «педагогики без границ», противопоставляется в качестве «новаторской» по отношению к традиционной
«педагогике границ»,

Даже не затрагивая в таком контексте определения базисных структур личности, где творческое начало вытесняется потребительским, и результатов для человека и общества воспитания «без границ» — принципов идеалов, традиций, — мы видим, что такая политика в сфереобразования и воспитания однозначно окажется стимулятором девиантного поведения

С другой стороны, если не касаться того, насколько правомерны такие концепции с точки зрения отечественной культуры, нужно признать такую модель педагогики существенным забеганием вперед. Почему, описанная модель образования (мультикультурализм) может развиваться только в обществе с развитой демократической средой ((.южно назвать его постмодерном), когда действительно структура бытия индивида определяется не «концепцией выживания» и не «производственной функцией», а «потребительским выбором».
Многообразие ценностей материальных, духовных, виртуальных, — из которых индивид способен выбирать, должно быть доступным. И активность самого индивида будет заключаться в том. чтобы реализовать это многообразие в своей жизни — плюрализм информационных рынков, продуктов, услуг.

Но когда индивид озабочен проблемой выживания, и этот плюрализм благ и услуг для большинства населения, оказавшегося за чертой бедности, является эфемерной идеей, о каком «свободном выборе» может идти речь?

Если мы обратимся к признанным авторитетам в области ценностей постмодерна, то обнаружим однозначный ответ: в экономически неблагополучном обществе будут преобладать банальные материальные ценности, вследствие чего возможен «рефлекс авторитаризма».

Приоритетная культурная ценность постмодерна — свобода выражения, соответственно, терпимость к меньшинствам, политическое участие и прочие изыски демократического рая. Но во что эти принципы выливаются без демократической среды.

Уже накоплены базы данных, «всемирные обзоры ценностей» в которых исследованы межуровневые зависимости между культурой и демократическими институтами и сделаны следующие выводы: если макроуровень представлен стабильной демократией, но микроуровень — доверием, ценностями субъективного благополучия» (Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества/УПолис, 1997, № 4).

Если рассматривать наше общество по этому показателю, то и на макро- и микроуровнях мы видим рост недоверия, отчуждения не говоря уже об отсутствии «субъективного благополучия» для большинства населения.

Роль культуры, таким образом, по-разному измеряется и оценивается в процессах трансформации ценностей в реформирующихся обществах как результат социетальных изменений, или наоборот, как их фактор Видимо, различие выводов зависит от того, что считать культурой.

Считать ли, культурой «высшие» образцы человеческой деятельности, синтезирующей исторический опыт поколений, или образцы технологичности, комфортабельности?

Ответ на этот вопрос определит образец того, что будет предметом образования и воспитания

Во всяком случае, главный вывод о принципах трансформации ценностей состоит в том, что существует неизменная связь системы ценностей на массовом уровне и глобальных перемен. А как конкретно проявляются межуровневые зависимости — закономерностей не выявлено' В каждом случае специфично, А тогда нужно отвечать своей специфичности. Но самое главное — думать о том. что трансформации ценностей имеют последствия— экономические, политические, социальные.

Существуют разные теории изменения ценностей в реформирующихся обществах. Наиболее насаждаемые у нас — теории «межгенерационных» изменений. Изучая последствия Второй мировой войны в странах с разрушенной экономикой, эти теории доказывают, что экономический рост способствовал изменению фундаментальных ценностей у различных поколений. Они эволюционировали от ценностей выживания до ценностей качества жизни, т.е от материальных к постматериальным.

Вся перестройка мироотношения сегодня понимается как постмодернизация, межгенерационная теория «смены поколений», означающая путь «ускоренной» смены поколений, что аморально.

В контекст

Вернуться