Стуруа Роберт Робертович
Народный артист СССР и Грузии, лауреат Государственных премий
Родился в 1938 году в Тбилиси.
Прадед Р.Р. Стуруа - Тевдорэ (Тедоре) Стуруа, жил в селе Набакеви, среди потомков известен как умный и добрый человек. Имел двоих сыновей - Ивана (Вано) и Георгия Стуруа. Братья Стуруа были революционерами, членами Коммунистической партии. Вано является одним из первых революционеров, известно, что именно он дал Иосифу Сталину рекомендацию в партию. Женой Вано Стуруа была Лариса Ермолаевна Джгамадзе, которая была участницей революции 1905 года.
Отец режиссера - Стуруа Роберт Иванович (1918-1982), известный грузинский художник, полотна которого представлены в экспозиции Музея искусств в Тбилиси. Мать - Болквадзе Цуца (Маквала). Супруга - Квеселава Дудана Михайловна, специалист по английскому языку, искусствовед, защитила кандидатскую диссертацию на тему детской иллюстрации в грузинской живописи XIX века. Ее отец - Михаил Квеселава - доктор наук и профессор, филолог-германист, философ, писатель - был переводчиком на Нюрнбергском процессе. У Роберта Стуруа двое сыновей. Старший - Георгий (Гага), историк, младший - Михаил (Михо), кинооператор.
В 1962 году Р.Р. Стуруа окончил режиссерский факультет Тбилисского театрального института и с этого времени работает в Театре имени Шота Руставели. С 1979 года он главный режиссер театра, а с 1980 года - художественный руководитель.
Многогранный талант Роберта Стуруа, его широкий творческий диапазон, эрудиция и безошибочный вкус художника, умение глубоко постигать суть жизненных и театральных явлений за последние 30 лет во многом определили творческое лицо этого старого академического театра. Стуруа всегда ориентируется на живой нерв современности, стараясь нащупать в ее пестром многообразии самое существенное.
Первый настоящий успех пришел к нему с постановкой "Сейлемского процесса" А. Миллера в 1965 году. Уже в этой работе сказалась его неприязнь к любой мелодраматичности и сентиментальности, стремление к предельной точности выражения, лаконизму и многозначной образности формы. Впоследствии Стуруа говорил: "Спектакль этот был этапным в моем творчестве, в нем я незаметно для себя пришел к концептуальной режиссуре".
В "Мачехе Саманишвили" Д. Клдиашвили (совместно с Т. Чхеидзе, 1969) он еще более обогатил свою творческую палитру, передав в условной театральной форме трагикомизм человеческой жизни.
Удивительно качество режиссера: никогда не останавливаться на достигнутом, на знакомом, творчески уже освоенном, не делить искусство на "высокое" и "низкое". Его неизменно влечет развлекательное и игровое начало театра. Новым подтверждением этого явился такой спектакль, как "Ханума" - остроумный, веселый, бесшабашный, где условность сочеталась с реалистически-комическими образами.
1970-е годы ознаменовались целым каскадом великолепных постановок, продемонстрировавших зрелое мастерство режиссера. В связи с этим родилось понятие "театр Стуруа". Первым ошеломляющим, опровергшим все традиционные представления спектаклем стал "Кваркваре" П. Какабадзе (1974), в который была вставлена сцена из брехтовской пьесы "Карьера Артуро Уи". Начался "брехтовский период" в творчестве Стуруа - период тотального моделирования картины человеческого мира, включивший в себя и его последующие шекспировские постановки, в особенности же блистательного "Ричарда III" (1979). "Эффект отчуждения" и интеллектуальная ирония ставили театр и зрителя в позицию беспощадно скептических судей, происходил парадоксальный процесс самоосуждения человеком и обществом своего "второго" закоснелого "я", самоабстрагирование на уровне вечных ценностей.
Здесь же, в лице Кваркваре Чхквадзе, сформировался образ-маска, наметившийся еще в предыдущих постановках. В "Кавказском меловом круге" образ шутовской маски, как чисто театральной реальности, способной трансформироваться и с легкостью вмещать в себя любое содержание, поднимается до виртуозных высот в Аздаке, исполненном тем же Рамазом Чкивадзе.
Искусство Стуруа достигает своих вершин, приобретая способность сочетать несочетаемое: гротеск и психологическую драму, клоунаду и трагедию, мелодраму и фарс рамках концептуальной режиссуры. Антииллюзорный театр служит созданию нового, организованного по своим театральным законам сценического мира.
На очереди "Король Лир" (1987) - провидческий спектакль, где карнавальная бесшабашность и беспощадность разыгравшегося иронического ума сменяется предчувствием зловещего финала, катастрофы, которая увлечет за собой и живое и мертвое, и возвышенное и низменное. В творчестве Стуруа нарастает склонность искать скрытые причины происходящего не только в обществе и человеческом сознании, но и за их пределами. Мир расширился, включив в себя метафизическую реальность, - "Жизнь есть сон" Кальдерона, 1992 год. Стуруа все больше склоняется к тому, что не существует никаких незыблемых истин, что даже интеллект не способен выступать в роли безошибочного и беспристрастного судьи, так как сущность мира и судьба человека находятся за пределами логики.
Поэтому человек должен обратить взор на свой внутренний мир, прислушаться к своим чувствам. Рассудочность эпического театра соединилась с романтической лирикой, трагическая умудренность жизнью - с наивной непосредственностью веры. Этому сопутствуют поиски самых простых, "изначальных элементов" театрального действия. В "Евангелии от Иакова" (1994), поставленном Стуруа по букварю Иакова Гогебашвили, и язык, и театральная выразительность раскладываются на самые простые составные части, из которых на глазах зрителя постепенно складываются все более сложные комбинации. Старый косный мир, вызывающий чувство протеста, лежит в руинах, а у создания, протекающего по прихотливым законам творчества, - свои пути.
Мир Стуруа из "эпического" и "этического" стал философским, обратив жало иронии с человека и общества на мироустройство вообще. Отношение Стуруа к человеку стало более сочувственным, "мягким" ("Добрый человек из Сычуани", 1993).
Тема человека, созидающего свое "я", собственный духовный мир и жизненное амплуа с особым философским трагизмом проявляется в постановке лирико-мифологической драмы Робакидзе "Ламара" (1996). Двойственность взаимосвязи человека и природы, тема их близости и трагической разобщенности воплотилась в хрупкой, трепетной и чрезвычайно эмоциональной вязи спектакля. На почти голой сцене протекает драма человеческой жизни с ее мучительной напряженностью, постоянной необходимостью экзистенциального выбора и самоочищения.
За обращенной внутрь, выстроенной на едином эмоциональном нерве "Ламарой" последовал спектакль "Что ж с того, что мокрая сирень" Л. Табукашвили (совместно с Д. Хиникадзе, 1997), который пользуется невероятной популярностью среди молодежи, жаждущей видеть на сцене понимающее отношение к ее проблемам и наболевшим вопросам.
И блистательная "Женщина-змея" Карло Гоцци (совместно с Д. Сакварелидзе, 1998) - постановка, упраздняющая вмешательство анализирующего ума, раскручивающая возможности театральной условности в фейерверке смен, переходов и парадоксов. "Нами руководил интерес к истинной сути театра, - говорит Стуруа. - К этому спектаклю нельзя подходить с позиции логики и обычного развития событий. Нас интересует чистая игра как таковая, в своей первозданной простоте. Надо играть, уподобившись детям, стать детьми".
Стуруа принадлежит к числу тех мастеров, творчество которых невозможно прогнозировать. Так же как невозможно прогнозировать течение жизни. Это человек, чье творчество, несмотря на сильное интеллектуальное начало, всегда открыто любым эмоциональным импульсам, идущим от настоящего, он готов с интересом воспринять и любой вызов, предлагаемый будущим. Наверное, именно этим объясняется его постоянное желание сотрудничать с молодыми актерами и режиссерами, приносящими в театр нестандартное мироощущение, новые идеи и чаяния.
Спектакли Стуруа принесли Театру имени Шота Руставели мировую известность; не осталось ни одного престижного фестиваля, на котором не были бы представлены спектакли Театра Руставели в постановке режиссера Стуруа. С творчеством театра познакомились зрители Москвы и Дюссельдорфа, Мехико и Эдинбурга, Иерусалима и Рима; искусством грузинских актеров восхищались зрители Аргентины, Австралии, Польши, Франции, Швейцарии и других стран мира.
Помимо Театра Руставели, Стуруа активно работает и вне Грузии: в разных городах мира он осуществил уже 25 постановок пьес У. Шекспира, Софокла, Ж.-Б. Мольера, Б. Брехта, А.П. Чехова, А.Н. Островского, М. Шатрова и других драматургов, а общее число его работ уже перевалило за сто.
В 1998 году в Московском театре "Сатирикон" Стуруа поставил шекспировского "Гамлета", который был отмечен премией "Чайка" за самую оригинальную режиссерскую интерпретацию, а исполнитель роли Призрака и Клавдия - А. Филлипенко получил премию "За лучшего театрального злодея".
Стуруа известен и как прекрасный оперный режиссер. Он с интересом берется и за современную оперу, позволяющую ему быть своеобразным "первопроходцем" и оригинальным законодателем, и за оперную классику, где его прельщает возможность неожиданной интерпретации материала, его авторской трактовки и вероятность открытия доселе незамеченных, но значительных нюансов. Среди его оперных постановок необходимо отметить "Мученичество Шушашик" Б. Квернадзе (1983), "Музыку для живых" Г. Канчели (1984), "Барбале" В. Долидзе (в интерпретации В. Кахидзе, 1986), "Огненного Ангела" С. Прокофьева (1990), "Отелло" Дж. Верди (1991), "Кармен" Ж. Бизе (1999). Весной 1999 года в Самаре состоялась премьера оперы Сергея Слонимского "Видения Ивана Грозного". Музыкальным руководителем и дирижером постановки был Мстислав Ростропович, режиссером-постановщиком - Роберт Стуруа, сценография и костюмы принадлежат Георгию Алекси-Месхишвили. В том же году в Германии режиссер поставил оперу "Музыка для живых" Г. Канчели.
В год 400-летия "Гамлета" Стуруа работал над сценической адаптацией пьесы для ее последующей постановки в Театре Руставели. С большим успехом прошли московские и екатеринбургские гастроли последней работы Стуруа в Театре Руставели - "Двенадцатой ночи" Шекспира.
Перу Роберта Стуруа принадлежат пьесы "Обвинение", "Вариации на современную тему", "Концерт для двух скрипок в сопровождении восточных инструментов".
Р.Р. Стуруа - Народный артист СССР (1982), Народный артист Грузинской ССР (1980), Народный артист Абхазской Автономной Республики (1996), Заслуженный деятель искусств Грузинской ССР (1976). Ему присуждены Государственная премия СССР (1979), Государственная премия РФ (2000), Государственная премия Грузии (1996), премии имени Котэ Марджанишвили (1976), Шота Руставели (1981), Михаила Туманишвили (1997), Ал. Казбеги (1999), премия Чаплин-клуба (1998), а также международные премии: имени Альберта Швейцера (1975), премия Английской критики (1980), премия Итальянской критики (1981), премия Государственного университета Аргентины (Буэнос-Айрес, 1988).
Творчество Р.Р. Стуруа отмечено специальным призом Руставского международного театрального фестиваля 1998 года - "Золотая медаль президента", премией "Чайка" за самую оригинальную режиссерскую интерпретацию (Москва, 1998) и Гран-при фестиваля "Балтийский дом" (1998), а его постановка "Гамлета" на сцене лондонского театра "Риверсайд Стьюдиоз" в 1992 году была внесена Международным Шекспировским обществом в число 10 лучших мировых постановок "Гамлета" за 50 лет.
Р.Р. Стуруа удостоен грузинского Ордена чести (1998), президентской золотой медали за выдающиеся заслуги в деле развития грузинской театральной культуры (2000).
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.biograph.ru/