Тихомиров Лев Александрович (1852 – 1923)

Александр Репников, Москва

Общественный деятель, философ, писатель.

Родился в семье военного врача. В 1864 поступил в Александровскую гимназию в Керчи, где увлекся революционными идеями. В 1870 поступил на юридический факультет Московского университета, откуда в 1871 перевелся на медицинский факультет. Осенью 1871 вошел в кружок «чайковцев». Летом 1873 переехал в Петербург, где продолжал заниматься революционной деятельностью. В ноябре1873 арестован. Более 4-х лет провел в Петропавловской крепости и Доме предварительного заключения. В 1877 проходил по «процессу 193-х» народников-пропагандистов. Освобожден в 1878, т.к. годы тюрьмы компенсировали срок наказания, и отдан под административный надзор полиции с определением обязательного места проживания. Выслан на родину, в Новороссийск. Перешел на нелегальное положение. После раскола «Земли и воли» на «Черный передел» и «Народную волю» примкнул к последней, став членом Исполнительного к-та, Распорядительной комиссии и редакции «Народной воли». После убийства Александра II народовольцами и разгрома партии, в 1882 уехал за границу. Перед этим направил Александру III открытое письмо от имени Исполнительного комитета «Народной воли». В Париже, вместе с П.Л.Лавровым редактировал «Вестник Народной воли».

В эмиграции во взглядах Тихомирова произошел серьезный перелом, и в 1888 он выпустил в Париже брошюру «Почему я перестал быть революционером?». 12.09.1888 подал Александру III прошение с просьбой о помиловании. Тихомиров был амнистирован, и смог вернуться на родину, но должен был в течение пяти лет состоять под гласным надзором. Министр внутренних дел Дурново в июне 1890 ходатайствовал перед Александром III об «облегчении участи Тихомирова». Правительство приняло решение освободить Тихомирова от гласного надзора и разрешить ему «повсеместное в империи жительство». В 1890 он перебрался в Москву. С сентября 1890 – штатный сотрудник, а с 1909 по 1913 редактор «Московских ведомостей».

Тихомиров считал, что «человек нашей интеллигенции формирует свой ум преимущественно по иностранным книгам. Он, таким образом, создает себе мировоззрение чисто дедуктивное, построение чисто логическое, где все очень стройно, кроме основания — совершенно слабого». В оторванности от народа он видел источник стремления интеллигенции к поучительству: «указывать на чтение книг как на средство выработки миросозерцания вообще можно, лишь не имея понятия о том, что такое есть живое человеческое миросозерцание, которое складывается прежде всего под влиянием личной жизни, а никак не книжек». Тихомиров писал об узком классовом духе интеллигенции, о ее замкнутости и изолированности. Вместе с тем, он отнюдь не был противником образования: «России был и остается нужен образованный человек, — писал он — нужен был, нужен и теперь подвижник правды. Но это ничуть не значит, чтобы ей нужен был «интеллигент», со всеми его претензиями на господство в дезорганизованной им же стране».

Вслед за другими консерваторами Тихомиров критиковал «справа» либеральную политическую систему и революционное движение, отмечая, что «партийные вожаки получают значение каких-то своеобразных владетельных князьков или, точнее, олигархов. Главное официальное правительство страны ничто в сравнении с этими негласными владыками, создающими и ниспровергающими правительства официальные». Однако при всем кажущемся могуществе, демократия, по мнению Тихомирова, порождает крайне неавторитетный слой управленцев: «патрициев, дворян, служилых массы иногда ненавидели, но уважали и боялись. Современных политиков — просто презирают повсюду, где демократический строй сколько-нибудь укрепился», поскольку правящий класс «вечно занят борьбой за власть, постоянно принужден думать о том, как захватить народ, сорвать его голоса, правдами-неправдами притащить его к себе, а не самому прийти к нему... Нет класса, живущего более вне народа, чем нынешние политиканы». Апофеозом обмана, с точки зрения Тихомирова, являются выборы: «по части искусства одурачивать толпу, льстить ей, угрожать, увлекать ее — по части этого гибельного, ядовитого искусства агитации люди дела всегда будут побиты теми, кто специально посвятил себя политиканству». Парламентаризм будет существовать до тех пор, «пока наконец не исчезнет под напором не общего презрения, давно уже достигшего полной степени зрелости, а движения, до сих пор оказывающегося невозможным по отсутствию личности, около которой могло бы оно сомкнуться». Под этим движением Тихомиров понимал социализм. В работе «Социальные миражи современности», прогнозируя возможность практического воплощения в жизнь социалистической идеи, он стремился доказать, что новое соц. о-во обязательно будет построено на подавлении личности во имя государственных интересов: «Власть нового государства над личностью будет по необходимости огромна. Водворяется новый строй (если это случится) путем железной классовой диктатуры. Социал-демократы сами говорят, что придется пережить период диктатуры рабочего класса». Тихомиров указывал, что именно социал-демократическая партия имеет все шансы на установление в России такого строя.

Вместе с тем, Тихомиров пытался показать наличие в социализме положительных сторон, признавая благородное стремление утопического социализма к устройству более развитого общества. «Мы видим в рядах первых социалистов множество людей действительно высокой нравственности... В утопическом же социализме родилось первое стремление к уяснению внутренних законов общественности» — писал Тихомиров. В качестве заслуг социалистического учения Тихомиров выделял следующие: усиление коллективного начала; усиление общественной помощи личности; более справедливое и равномерное распределение. С точки зрения Тихомирова, именно усиленная эксплуатация в капиталистическом о-ве «своими недостатками и злоупотреблениями создала социализм, который выдвинул много справедливого как протест против буржуазного о-ва...». Тихомиров признавал закономерность возникновения социализма, как протеста против эксплуатации, отмечая, что, прикрываясь на словах рассуждениями о свободе и равенстве, буржуазное о-во на практике привело к господству капиталиста над пролетарием, лишенным элементарных прав, а «на почве крайней бедности и — слишком часто — прямого притеснения неизбежно должны были возникать революционные движения народных масс, в теории объявленных владыками государства, а на практике сплошь и рядом чувствовавших себя рабами». В социалистическом учении Тихомиров видел не только чисто экономическую подоплеку, но и стихийный протест масс против обнищания, законное желание людей улучшить свою жизнь. Не случайно он утверждал, что государство обязано проявлять заботу о своих гражданах, задаваясь вопросом: «...каково положение человека, которого заработок если и позволяет жить кое-как, однако не дает никакого обеспечения? Потерял работу — и сразу очутился в положении бродячей уличной собаки, если не в худшем», и считал, что социализм «...совершенно прав, взывая в этом случае не к простой филантропии, а утверждая, что о-во обязано принять меры к изменению такого положения».

Фундаментальной работой написанной Тихомировым в этот период стало исследование «Монархическая государственность» (1905). В этой работе он смог дать целостную картину истории монархической власти не только в общероссийском, но и в мировом масштабе. Первая часть исследования была посвящена теоретическому обоснованию монархической власти. Исходное положение о стремлении к организации в обществе и живой природе («принцип кооперации или корпоративизма») имеет много общего с органической теорией, излагаемой К.Н. Леонтьевым. Власть и принуждение для Тихомирова были неотделимы от сущности человеческого общества. По его мнению, в государстве с разной степенью власти сосуществуют три формы государственности: монархия, олигархия и демократия. Ни одна из них не может возобладать и создается идеальное равновесие, когда государство стабильно и прочно. Идеально, когда монарх опирается на олигархию, а в низовом звене, на уровне низшего самоуправления, действуют демократические принципы. Тихомиров пытался синтезировать славянофильский либерализм и идею сильной государственной власти. Рассмотрев во второй части Византию как историческую аналогию российской государственности, он перешел непосредственно к истории России. Здесь особое внимание было уделено построению «правильных» отношений государства и церкви, когда обе эти константы дополняют друг друга, вера не противопоставляется политике, а идеологическим принципом для монархической системы объявляется моральный принцип, основанный на православии. Тихомиров выдвигал на первый план наличие надгосударственной нравственно — религиозной идеи. Как и другие верующие монархисты, он считал, что власть ответственна перед высшим судией – Богом, но в отличие от других консерваторов, Тихомиров обращал внимание не только на духовное, но и на правовое оформление монархического принципа. «Все условия политической сознательности были в России за все 1000-летие ее существования крайне слабы, и по своей спутанности и противоречивости, едва ли не хуже, чем где бы то ни было». Главную опасность для монархии он видел в том, что до Петра I не существовало законодательных определений царской власти, а после него все государственное право испытывало влияние европейской правовой системы, базировавшейся на обязательной эволюции монархии в сторону республиканской формы правления. Тихомиров пытался выработать такое правовое оформление монархической системы, которое доказало бы возможность эволюции монархии. Тезису о неизбежности смены монархической формы правления республиканской, в ходе идущих модернизационных процессов, противопоставлялся тезис о неантагонистичности происходящих изменений и монархической системы. Доказывалось, что монархия не только может вписаться в происходящие изменения, но и сделать их плавными, облегчив болезненность трансформации. Оригинальность Тихомирова как мыслителя в том, что он попытался синтезировать религиозное и юридически-правовое обоснование «монархической государственности», не стремясь при этом к чисто механическому повторению идей консервативных идеологов, и привлекая для подтверждения своих мыслей примеры из различных работ, начиная от трудов Платона и Аристотеля, и заканчивая разработками славянофилов, К.Н. Леонтьева, М.Н. Каткова, Б.Н. Чичерина, С.Ф. Шарапова и др.

Помимо «Монархической государственности», к числу наиболее значимых работ Тихомирова относятся: «Начала и концы. Либералы и террористы» (1890), «Социальные миражи современности» (1891), «Борьба века» (1895), «Знамение времени – носитель идеала» (1895), «Единоличная власть как принцип государственного строения» (1897) и др.

Тихомиров выпустил ряд брошюр по рабочему вопросу: «Рабочий вопрос и русские идеалы» (М., 1902), «Рабочий вопрос: (Практические способы его решения). М., 1909 и др. В них подспудно обосновывалось зубатовское направление в рабочем движении; доказывалось, что затягивание решения рабочего вопроса породило «две одинаково неправильные тенденции» — анархическую и социал-демократическую. По его мнению, эти идеи были «вложены» в рабочий мир извне революционной интеллигенцией, которая поддерживала самые радикальные требования рабочих, а на самом деле русский рабочий – это не пролетарий, а гражданин, т.е. член всего общества, а не только группы людей, принадлежащих к одной профессии. Следовательно, он должен думать об интересах всего о-ва в целом.

Публикации по рабочему вопросу создали Тихомирову в консервативном лагере славу знатока данной проблемы. П.А. Столыпин пригласил его из Москвы в Петербург в качестве консультанта. Он написал премьеру ряд записок по рабочему вопросу, подготовил «Доклад относительно заявления о запросе по поводу преследования профессиональных союзов рабочих», в котором доказывал, что рабочие организации — это естественное явление, и их нужно не преследовать, а использовать на благо государства и самодержавия. После убийства Столыпина, Тихомиров в своих публикациях намекал, что корни этого события нужно искать в неугодности премьера для высших сфер Санкт-Петербурга. В 1913 Тихомиров оставил пост редактора «Московских ведомостей», отошел от публицистической деятельности и переехал в Сергиев Посад.

Падение самодержавия было воспринято Тихомировым относительно спокойно. В своем дневнике от 10 марта он сделал следующую запись: «В газетах началось мое поругание. Какую страшную гору несправедливости взваливают на меня революционеры. Ведь я действовал искренне и честно, и притом — всегда думал о благе народа и рабочих. Зачем ругать меня служителем реакции, когда я им никогда не был? Не я ли всегда работал на дело организации рабочих, не я ли первый выдвинул идею созыва Собора, не я ли первый обличил Распутина … Дубровин в своем «Русском знамени» называл меня революционером. Глинка в «Земщине» писал, что я как был, так, и остался радикалом. Вот как ко мне относились реакционные силы. Да и правительство — сколько я вынес борьбы с ним, и оно же меня придушило. И вот меня же поносят, с прибавкой ругательной, реакционером. Эта несправедливая ненависть меня давит, как камень». Фиксируя в своих записях отсутствие в России каких-либо демократических традиций, Тихомиров приходил к выводу о неизбежности установления диктатуры, если не одного пролетариата, то малоимущих классов в целом, что неизбежно приведет к болезненным потрясениям. Надежды вскоре сменились разочарованием, апатией и ожиданием «второго акта смуты». 16 октября 1917 г. Тихомиров делает последнюю запись в дневнике, связанную с недолгим пребыванием его дома сына Николая, прибывшего на побывку из Петрограда: «Вообще он утешил меня, да и всех. Благослови Господь его путь. Благодарю за него Господа, и славлю Его попечение. Думаю, что он будет добрым братом и сыном. С этой мыслью мне и умирать легче, если судит это Бог. Спаси его Господь!».

К тому времени Тихомиров уже целиком погрузился в проблемы религиозного характера, работая над исследованием «Религиозно-философские основы истории» («Борьба за царство Божие») и повестью «В последние дни», которую посвятил своей супруге. По своей направленности она перекликается с работой Тихомирова «Религиозно-философские основы истории», однако, не является чисто философским произведением, поскольку в ней действуют выдуманные Тихомировым герои. Социализм и связанный с ним материализм были, по мнению Тихомирова, только «пассивным» отступлением от Бога, но еще не означали воцарение Антихриста, как это казалось многим современникам событий. Тихомиров считал, что «для перехода к активному отступлению нужно, чтобы материализм сменился какой-либо формой нового мистицизма, при котором только и возможно появление «нового бога», «иного бога». А поскольку этого еще не произошло, то, следовательно «последние времена» еще впереди. К моменту появления Антихриста общество, по мнению Тихомирова, уже пережило испытание социализмом и материализмом. Об этом он писал в своей повести: «Последние десятилетия перед началом нашего повествования представляли, в социально-политическом отношении, господство социализма, стремившегося отлиться в рамки строгого коммунизма. Но удержаться на этой почве нигде не могли прочно, потому что в строгом коммунизме нет места свободе. Стремления к свободе постоянно прорывались в виде анархического беспорядка, который разрушал все построения коммунизма. Производительные экономические силы, таким образом, подрывались со всех сторон. Коммунизм подавлял свободную инициативу, анархизм разрушал обязательный труд. Народы погружались в бедность и необеспеченность, беспрерывно переходя от полукрепостного состояния к состоянию дикого произвола...».

На почве социальной нестабильности, в атмосфере ожидания «вождя», выдвигается некий Антиох, умевший подчинять себе людей. Он становится Председателем Союза Народов, который был организован из 10 держав, разделивших между собой мир. Получив власть, Антиох — Антихрист восстанавливает утраченный в результате революционных потрясений порядок: «В экономическом отношении он повсеместно сразу ввел новый строй, который, сохраняя принципиально государственный коммунизм и право безграничного государственного вмешательства, восстановил, на правах срочного и бессрочного владения, частную собственность, частное производство и вольную торговлю. Это быстро оживило производство, обеспечило частные интересы и личную инициативу, и привело к такому процветанию, которое, по сравнению со вчерашней нищетой, казалось волшебным». Таким образом, Тихомиров считал, что именно Антихрист восстановит государственность, разрушенную в результате социалистического переворота и войн и люди, истомленные бедствиями, порожденными этим переворотом, будут радостно приветствовать произведенное Антихристом восстановление порядка и говорить: «кто подобен зверю сему». После воцарения Антиоха начинаются публичные казни «Все храмы были конфискованы и обращены в театры, музеи, цирки, отданы под клубы и т.п. Иконы и все принадлежности богослужения сжигались целыми кострами, священные сосуды и драгоценные ризы отдавались на Монетный двор». После ряда событий начинается подготовка к последней битве. Верные Антиоху войска собираются в Армагеддон. Далее все в повести происходит в полном соответствии с последними главами Откровения Иоанна Богослова. Борьба добра и зла заканчивается Вторым пришествием Иисуса Христа. «Так замыкается круг мировой эволюции. Царство мира соделывается Царством Господа. Все созданное приходит к той гармонии, в которой было создано, после продолжительного периода, в течение которого гармония была нарушена восстанием диавола и грехопадением человека… само человечество становится преображенным, получая новые силы для жизни с Богом и исполнения Его предначертаний в мире...».

Список литературы

Лавров П.Л. Письмо товарищам в России по поводу брошюры Л.А. Тихомирова. Женева, 1888

Серебряков Э.А. Открытое письмо Л. Тихомирову. Женева, 1888

Плеханов Г.В. Новый защитник самодержавия, или Горе г. Л. Тихомирова // Соч.: В 3 т. М.; Л.1928

Булычев Ю. Сверяясь с Россией: О жизни и творчестве рус. философа Л.А. Тихомирова // Москва. 1992. № 2/4

Костылев В.Н. Выбор Л. Тихомирова // Вопросы истории. 1992. № 6-7

Неволин С.Б., Л.А. Тихомиров // Рус. философы (кон. XIX – сер. ХХ в.): Антология. М., 1994. Вып.2

Бурин С.Н. Судьбы безвестные: С. Нечаев, Л. Тихомиров, В. Засулич. М., 1996; Кан Г.С. «Народная воля»: идеология и лидеры. М., 1997

Ремнев А.В. Крестный путь Л. Тихомирова Исторический ежегодник. Спец. выпуск. Обществ. движение в Сибири в начале ХХ в. Омск, 1997

Репников А.В. Л. Тихомиров — от революции к апокалипсису // Россия и современный мир. 1998. №. 3; Ермашов Д.В. Пролубников А.В. Ширинянц А.А. Русская социально-политическая мысль XIX — начала XX века: Л.А. Тихомиров / Под ред. Е.Н. Мощелкова. М., 1999

Шерстюк М.В. Одиночество Л. Тихомирова // Россия XXI. 2002. № 2

Репников А.В. Л.А. Тихомиров, «схимник от самодержавия» // Россия и современный мир. 2002. № 3

Tidmarsh Kyril Lev Tikhomirov and a Crisis in Russian Radicalism // Russian Review. 1961. № 1, january. Vol. 20

Wada H. Lev Tikhomirov: His Thought in his years, 1913 — 1923. Tokyo, 1987.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.pravaya.ru/