Великая княгиня Елена Павловна

З. Ермакова

В сентябре 1823 года принцесса Вюртембергская Фредерика-Шарлотта-Мария, избранная в жены Великому князю Михаилу Павловичу, ехала в Россию. При встрече на границе казаки приветствовали ее громким «Ура!» «Спасибо, ребята», - по-русски ответила она и, обращаясь к сопровождающим, заметила по-французски: «Я чувствую, что въезжаю в отечество».

В Гатчине принцессе было представлено около 200 человек, и каждому она нашлась что сказать. С А. С. Шишковым беседовала о славянском языке, с генералами - о сражениях и походах. Князю Голицыну, министру духовных дел и народного просвещения, в ведении которого находилось и почтовое сообщение, мило улыбнулась: «Я вам весьма обязана за ту быстроту, с которой мне сменяли подставы на каждой станции». Н. М. Карамзин с приятным удивлением услышал, что принцесса читала его «Историю Государства Российского» в подлиннике. «Умница редкая! - отзывался о ней сенатор Ю. А. Нелединский-Мелецкий. - Все в этом согласны. Но, кроме ума, она имеет самый зрелый рассудок и были примеры решительной ее твердости. И все в 16 лет!.. Личико у нее (...) имеет черты правильные, свежесть розана, взгляд живой, вид ласковый»1.

Фредерика-Шарлотта, дочь принца Павла, родилась 28 декабря 1806 года в Штутгарте. С девятилетнего возраста жила в Париже, воспитывалась в пансионе писательницы Кампан, где подружилась с дочерьми наполеоновского генерала графа Вальтера, близкими родственницами знаменитого натуралиста Жоржа Кювье. Беседы с Кювье, продолжительные прогулки с ним весьма содействовали развитию принцессы, от природы любознательной и даровитой. Покинув Париж, она продолжала вести с Кювье оживленную переписку.

Венчание Фредерики-Шарлотты и Михаила Павловича состоялось 8 февраля 1824 года. Посаженным отцом был Александр I. Приняв православие, принцесса при крещении получила имя Елена. Прожила в браке 23 года, овдовев в 1849 году. Император Николай I, ежедневно вплоть до своей кончины посещавший ее, питал к ней чувства самой искренней приязни и глубокого уважения, не уставая повторять: «Елена - это ученый нашего семейства, я к ней отсылаю европейских путешественников»2.

Елену Павловну - женщину энциклопедически образованную - все интересовало, она всех знала, всему сочувствовала и, по словам В. Ф. Одоевского, бывшего домашним человеком во дворце Великой княгини, «вечно училась чему-нибудь». В. А. Инсарский вспоминал, что его товарищи - агроном Лоде и лесовод Петерсон - читали лекции Великой княгине по этим предметам. (...) Понятно, что если эта «сушь» не отталкивала ее, то и другие занятия не были ей чужды»3. Д. А. Милютина, представившего Елене Павловне «Первые опыты военной статистики», она пригласила в Павловск и в разговоре «обратила внимание на такие подробности, на которых едва ли останавливались многие даже из ученых специалистов»4. Д. А. Оболенский, познакомившись с Великой княгиней, впервые «увидел женщину, которая ясно знала и понимала, что такое Гражданская палата»5. Известный славянофил А. И. Кошелев свидетельствовал: «Она была чрезвычайно любезна и поражала обширностью и развитостью своего ума, взгляд ее на дела был истинно государственным»6.

По завещанию императрицы Марии Федоровны Елена Павловна стала попечительницей Мариинского и Повивальных институтов. «Зная твердость и доброту характера своей невестки, - писала Мария Федоровна, - я убеждена, что в таком случае эти институты будут всегда процветать и приносить пользу государству»7. Великая княгиня проявила себя не только как заботливая покровительница, но и как рачительная хозяйка, входившая в малейшие подробности жизни этих заведений. Современника поразило ее требование к воспитанницам Мариинского института на экзамене по истории говорить о темных сторонах нашего прошлого «с русским чувством, но правду». Вскоре к ней перешло высшее заведование Максимилиановской больницей, которую Елена Павловна совершенно преобразила, значительно расширив и открыв стационарное отделение. В ее ведении состояло также первое в России бессословное женское училище святой Елены.

Судьба не пощадила материнских чувств Великой княгини, из пяти дочерей потерявшей четыреех. Но Елена Павловна не опустила рук и в память о покойных девочках основала в Москве Елисаветинскую клиническую больницу для малолетних детей, а в Петербурге и Павловске - приют Елисаветы и Марии. В последние годы жизни она была занята мыслью об устройстве лечебно-благотворительного и одновременно научно-учебного учреждения, где молодые врачи могли бы повышать квалификацию. Эти планы осуществились уже после ее кончины в 1885 году, когда открылся Клинический Институт Елены Павловны.

С принятием православия небесной покровительницей Великой княгини стала равноапостольная Елена, царица Константинопольская, отыскавшая в IV веке Крест Господень. И Елена Павловна сроднилась с праздником Воздвижения. Особенно сочувственно относилась она к Воздвиженскому храму, находившемуся в Московской Ямской слободе в Петербурге, подарив ему икону равноапостольных Константина и Елены с частицами Креста Господня, честных мощей Иоанна Предтечи, апостола Андрея Первозванного, равноапостольного Константина и святителя Иоанна Златоуста. «Меня побуждает к тому, - писала она, - мое искреннее благоговение к святому символу нашей веры и надежды, к которому я часто прибегала в минуты скорби и постигавших меня несчастий»8. Не ограничившись этим поистине бесценным даром, Елена Павловна заказала для храма большой запрестольный образ Воздвижения Креста Господня. Образ создавался иконописцем Фадеевым в особо отведенной зале Михайловского дворца.

По поручению Елены Павловны были переведены и изданы на французском языке литургия Иоанна Златоустого, краткий молитвослов и покаянный канон Андрея Критского, «чтобы познакомить иностранцев с красотою и глубиною нашего богослужения и облегчить принявшим православие понимание наших молитв»9. В 1862 году в Карлсбаде А. И. Кошелев с одобрения Великой княгини затеял подписку на строительство там церкви, законченное уже через два года.

В Крымскую войну Елена Павловна принялась за организацию сестринской медицинской помощи раненым бойцам. К этой работе она привлекла многих врачей, в том числе знаменитого Н. И. Пирогова, в судьбе которого сыграла немаловажную роль. В 1847 году Пирогова командировали на Кавказ, где в труднейших условиях он самоотверженно оперировал и приобрел бесценный опыт применения новых хирургических методов спасения раненых. Возвратившись в Петербург, Пирогов получил жесточайший разнос от военного министра графа Чернышева за нарушение формы одежды. «Я был так рассержен, - вспоминал позже хирург, - что со мной приключился истерический припадок со слезами и рыданиями»10. Он даже собирался подать в отставку и уехать навсегда за границу. Слух о том, как Чернышев приструнил «проворного резаку», распространившись по Петербургу, дошел и до Елены Павловны, которая, не будучи еще знакома с Пироговым лично, тем не менее пригласила его в Михайловский дворец. «Великая княгиня возвратила мне бодрость духа, она совершенно успокоила меня и выразила своей любознательностью уважение к знанию, входила в подробности моих занятий на Кавказе, интересуясь результатами анестезий на поле сражения. Ее обращение со мной заставило меня устыдиться моей минутной слабости и посмотреть на бестактность моего начальства как на своевольную грубость лакея»11.

Разразившуюся Крымскую войну Пирогов назвал «травматической эпидемией» и обратился к начальству с просьбой отправить его в действующую армию. Ответа не последовало. Устав ждать, Пирогов написал Елене Павловне, и его просьбу незамедлительно удовлетворили. Кроме того, были оговорены конкретные вопросы создания военной общины сестер милосердия с перевязочными пунктами и подвижными лазаретами. Николай I не сочувствовал этой идее - его шокировала мысль о присутствии женщин в военных лагерях, но ему пришлось уступить энергичному напору невестки. В скромном деревянном флигеле Калинкинского госпиталя начинала свою деятельность знаменитая впоследствии община сестер милосердия, названная Еленой Павловной Крестовоздвиженской. «Главная ее (Великой княгини. - З. Е.) забота заключалась в том, чтобы дать общине тот высокорелигиозный характер, который, воодушевляя сестер, закалял бы их для борьбы со всеми физическими и нравственными страданиями»12. Для креста, который предстояло носить сестрам, Елена Павловна выбрала Андреевскую ленту. На кресте были надписи: «Возьмите иго мое на себя» и «Ты, Боже, крепость моя». Свой выбор Елена Павловна объяснила так: «Только в смиренном терпении крепость и силу получаем мы от Бога»13.

Устав Крестовоздвиженской общины был утвержден 25 октября 1854 года. 5 ноября после обедни Великая княгиня сама надела крест каждой из тридцати пяти сестер, а на следующий день они уехали в Севастополь, где их ожидал Пирогов. Затем последовали другие отряды. Так возникла первая в мире фронтовая община сестер милосердия. «В этом Россия имеет полное право гордиться своим почином. Тут не было обычного заимствования «последнего слова» с Запада - наоборот, Англия (...) стала подражать нам, прислав под Севастополь (...) мисс Найтингель со своим отрядом»14. Через 10 лет швейцарец А. Дюнан основал Международный Красный Крест, прототипом которого явилась Крестовоздвиженская община.

Михайловский дворец на время войны превратился в склад медикаментов. «Взявшись помочь раненым и больным, она (Елена Павловна. - З. Е.) позаботилась о том, чтоб все было доставлено верно, скоро и сохранно. Все отправления транспортов были материально обеспечены и нравственно, так сказать, застрахованы ее заботливыми распоряжениями. (...) Госпитальные принадлежности уже не гнили и не залеживались на пути. Хины у нас было слишком мало. Великая княгиня воспользовалась своими сношениями за границей и через брата своего, принца Августа, выписала (...) громадное количество хины из Англии. (...) Все в ее дворце работали по ее примеру. Внизу тюки принимались, разбирались, уставлялись, распределялись, вверху у фрейлин свои и посторонние шили, кроили, примеряли, делали образцы чепцов, передников, воротников для сестер, записывали их имена. В конторе с раннего утра и до поздней ночи принимали ответы, посылали отзывы, писали условия с подрядчиками, с врачами, с аптекарями»15.

После окончания войны вся тяжесть расходов по содержанию Крестовоздвиженской общины легла на Елену Павловну, однако сфера деятельности сестер при этом не сократилась, а даже расширилась: кроме больницы, при общине появилась амбулаторная лечебница и бесплатная школа для 30 девочек.

Еще в 1840-х годах в Михайловском дворце был создан кружок образованной молодежи, впоследствии развившийся в блестящий салон. В него входили государственные люди, ученые, литераторы, художники: начальник 2-го отделения Императорской канцелярии граф Д. Н. Блудов, председатель Государственного Совета и Комитета министров князь А. Ф. Орлов, министр юстиции граф В. Н. Панин, князь A. M. Горчаков, граф Н. Н. Муравьев-Амурский, граф П. Д. Киселев. По четвергам регулярно появлялись представители дипломатических кругов, среди которых наиболее колоритной фигурой являлся будущий «железный канцлер» Германии Отто фон Бисмарк - в ту пору прусский посланник при русском дворе. Посещали салон Ю. Ф. Самарин, К. Д. Кавелин, И. С. Аксаков, А. В. Головнин, М. Ю. Виельгорский, В. Ф. Одоевский, Ф. И. Тютчев. Особую значимость придавало этим собраниям присутствие на них императора Александра II, императрицы Марии Александровны и других членов царской фамилии. В салоне Елены Павловны зародились идеи реформ Александра II. А. Ф. Кони писал о ней как о «главной и, во всяком случае, первой пружине освобождения крестьян»16. Практическую осуществимость реформ Великая княгиня доказала на примере ее полтавского имения Карловка, крестьяне которого получили вольные задолго до 19 февраля 1861 года.

Постоянными гостями салона были члены Редакционных комиссий Н. А. Милютин, В. А. Черкасский, В. В. Тарновский и Г. П. Галаган, чьи взгляды Великая княгиня полностью разделяла и поддерживала своим влиянием при дворе. Сторонники реформ между собой именовали ее «матерью-благодетельницей». За заслуги в деле освобождения крестьян Александр II наградил Елену Павловну золотой медалью.

Она дружила с И. С. Тургеневым, способствовала посмертному изданию сочинений Н. В. Гоголя. После пожалования в камер-юнкеры А. С. Пушкин представлялся ей и после сообщал жене: «Я поехал к Ее величеству на Каменный остров в том приятном расположении духа, в котором ты меня привыкла видеть, когда надеваю свой великолепный мундир. Но она была так мила, что я забыл и свою несчастную роль и досаду»17. О доверительных отношениях говорит и факт получения Еленой Павловной копии запрещенных для чтения членам императорской фамилии «Записок Екатерины II» именно от Пушкина, который 8 января 1835 года отметил в дневнике: «Великая княгиня взяла у меня «Записки Екатерины II» и сходит от них с ума»18.

Она покровительствовала К. П. Брюллову и И. К. Айвазовскому, дала деньги А. А. Иванову на перевозку его полотна «Явление Христа народу» в Россию, а также на изготовление с него фотокопий, стоивших в то время очень дорого. За свой счет Елена Павловна организовывала концерты иностранных музыкальных корифеев для широкой публики. А. Г. Рубинштейн признавался: «Другой, равной ей, я ни прежде, ни после в ее положении не знавал». Огромной заслугой Елены Павловны перед отечественным искусством является учреждение Русского музыкального общества и первой русской консерватории, начальные классы которой открылись в ее дворце в 1858 году. Из-за нехватки средств на это ей пришлось продать свои бриллианты.

«Вскоре после кончины [Елены Павловны] мы как-то сошлись человек до десяти близких к ней людей, - писала графиня А. Д. Блудова, - и стали вспоминать с удивлением, как она могла при огромных размерах, принятыми лечебными учреждениями своими, уделять столько мелких сумм, раздаваемых с руки на руки. Никто из нас не помнил, чтобы она когда-либо отказала в такой помощи по просьбе кого-либо из нас. Она могла не отказывать никому, потому что себе отказывала во многом. Однако она жила открыто, (...) давала не часто, но великолепные большие праздники, одевалась, по своему положению в свете, всегда богато. (...) Но баловства самой себе она не позволяла, фантазий разных не имела. Даже в то время, когда поездка за границу всех членов императорской фамилии оплачивалась казной, она отказывалась не раз от требуемых докторами поездок»20.

Великая княгиня Елена Павловна умерла 9 января 1873 года. «Вряд ли кто ее заменит», - с грустью написал И. С. Тургенев, узнав об этом.

Список литературы

1. Великая княгиня Елена Павловна // Русская старина. 1882. N 3. С. 785.

2. Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Т. 3. СПб., 1882. С. 306.

3. Записки В. А. Инсарского // Русская старина. 1907. N 7. С. 54.

4. Милютин Д. А. Воспоминания. 1843-1856 гг. М., 2000. С. 161.

5. Оболенский Д. А. Мои воспоминания // Русская старина. 1909. N 3. С. 508.

6. Кошелев А. И. Записки. М., 1991. С. 111.

7. Русская старина. 1882. N 1. С. 110.

8. Оболенский Д. А. Указ. соч. С. 511.

9. Русская старина. 1909. N 4. С. 57.

10. Сочинения Н. И. Пирогова. Т. 2. СПб, 1887. С. 501-502.

11. Там же. С. 502.

12. Оболенский Д. А. Указ. соч. С. 518.

13. Воспоминания графини А. Д. Блудовой // Русский архив. 1878. N 11. С. 364.

14. Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 7. М, 1969. С. 211.

15. Воспоминания графини А. Д. Блудовой. С. 364.

16. Кони А. Ф. Указ. соч. Т. 8. М, 1969. С. 193.

17. Пушкин А. С. Поли. собр. соч. Т. 15. М., 1994. С. 135.

18. Там же. Т. 12. С. 336.

19. Рубинштейн А. Г. Воспоминания // Русская старина, 1889, N 11. С. 542.

20. Блудова А. Д. Указ. соч. С. 366.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.mj.rusk.ru/