Введение.
Главным событием 1999 г. в странах Европейского союза стало введение новой
валюты - евро. Технической подготовкой к введению евро будет заниматься
специально созданный в 1998 г. Европейский центральный банк.
Договор о создании Европейского союза, подписанный 7 февраля 1992 г. в
Маастрихте, положил начало новому этапу развития европейской интеграции. С
момента вступления договора в силу (1 ноября 1993 г.) Европейское
сообщество стало называться Европейским союзом. Это означает существенное
изменение в отношениях между странами-членами ЕС, суть которого заключается
в переходе от координации действий национальных правительств к выработке
общей политики.
Предполагается, что появление союза европейских стран, проводящих единую
внутреннюю и внешнюю политику, поднимет блок западноевропейских стран на
один уровень с США.
В результате реализации новой стратегии сотрудничества был создан
Экономический и валютный союз (ЭВС). В его становлении можно выделить три
этапа.
I этап (июль 1990 г. - декабрь 1992 г.). Основными событиями этого периода
стали: либерализация движения капитала внутри Европейского союза;
завершение формирования единого внутреннего рынка; разработка мер по
сближению ряда макроэкономических показателей стран-членов союза.
На II этапе (январь 1994 г. - декабрь 1998 г.) был создан Европейский
валютный институт (ЕВИ); подготовлена юридическая база и разработаны
процедуры будущей Европейской системы центральных банков (ЕСЦБ) во главе с
Европейским центральным банком (ЕЦБ); страны-члены союза приступили к
подготовке процесса введения единой валюты - евро; активизировалась
деятельность по координации экономической политики стран-членов союза.
Если говорить об основных событиях III этапа (январь 1994 г. - декабрь 1998
г.), то можно выделить следующие:
начало работы Европейского центрального банка; осуществление участниками
ЭВС единой валютной политики; введение единой европейской валюты сначала в
безналичный, а затем в наличный оборот. В настоящее время ведется большая
работа по созданию принципов и механизмов взаимодействия, лежащих в основе
будущего валютного союза. Переход к единой валютной политике и замена
национальных денежных знаков на единую европейскую валюту преследуют
экономические, социальные и политические цели.
Логическим продолжением деятельности ЭВС станет превращение территории ЕС в
единое экономическое пространство, в границах которого страны-участницы
будут иметь одинаковые для всех условия деятельности.
Не имея стабильной общей валюты страны Европейского союза вряд ли смогут
проводить единую экономическую политику, что является необходимым условием
перехода на новый уровень политической интеграции. В настоящее время
неустойчивость курсов западноевропейских валют приводит к тому, что
центральные европейские банки вынуждены расходовать часть своих валютных
запасов или средства из совместных фондов. Кроме того, при совершении
валютных операций банки вынуждены страховаться от валютных потерь и, как
следствие, увеличивать свои тарифы и процентные ставки.
В случае замены национальной валюты на евро необходимость в этом исчезнет,
что позволит добиться определенного снижения себестоимости продукции в
реальном секторе экономики. Стабильные и невысокие процентные ставки - не
только способ подавления инфляции, но и важнейшее условие подъема экономики
страны.
На протяжении 90-х годов из-за колебания курсов национальных валют страны
ЕС ежегодно недосчитывали 0,5% объема прироста ВВП и теряли тысячи рабочих
мест. Подобная ситуация не может способствовать решению проблемы
безработицы, которая в целом по ЕС достигает 11%, в то время как в США и
Японии - 5,5% и 3,5% соответственно.
Фиксирование курсов национальных валют в евро позволит инвесторам не
учитывать валютные риски при оценке эффективности проектов. Это приведет к
увеличению количества рентабельных проектов и, следовательно, к снижению
безработицы. В Германии, например, она может сократиться с 9% до 8%, что
эквивалентно появлению 400 тыс. новых рабочих мест.
Если учесть, что немецкая марка - наиболее устойчивая денежная единица
среди европейских валют, то вполне логично предположить, что в странах с
менее устойчивыми валютами эффект от введения евро будет еще более
значительным. От того, насколько успешно страны Европейского союза смогут
обеспечить необходимые темпы экономического роста, во многом будет
зависеть, процесс интеграции европейских государств.
Прогнозируемый лидерами ЕС экономический подъем будет способствовать
повышению конкурентоспособности европейской продукции на мировом рынке.
Решение этой проблемы позволит странам Западной Европы упрочить свои
позиции на международном рынке разделения труда и строить свои отношения с
США, Японией и странами Юго-Восточной Азии на качественно иной основе.
Появление евро позволит в значительной степени экономить на издержках
обращения национальных валют, так как существование различных валют
ежегодно обходится предприятиям европейских стран в 20-25 млрд ЭКЮ (26-33
млрд долларов), включая расходы, связанные с ведением бухгалтерского учета
операций с валютами стран ЕС, страхованием валютных рисков, обменными
операциями, составлением прейскурантов в различных валютах и т.д.
Основные этапы становления «евро».
467 г. до н.э.
Падение Римской империи ознаменовало конец первой в истории единой
европейской валюты, имевшей хождение на территории от Палестины до
Британии.
1099-1306 гг.
Вплоть до прекращения существования ордена рыцари-тамплиеры служили
посредниками между всеми пилигримами, путешествовавшими на территории между
Западной Европой и Палестиной. В эпоху Возрождения их роль взяли на себя
венецианские и флорентийские банкиры.
1696 г.
Король Англии поручает сэру Исааку Ньютону разработать новую технологию
производства денег, которая усложнила бы подделку и отпиливание краев
монет.
1948 г.
Происходит представление новой валюты - немецкой марки.
1951 г.
Первое европейское соглашение о производстве угля и стали, предтеча
соглашений ЕС, которые вскоре будут охватывать все отрасли промышленности.
1952-1970 гг.
Крупные европейские валюты переживают нелегкие времена: фунт стерлингов
переводится в десятичную систему, несколько раз индексируется французский
франк.
1971 г.
Президент США Ричард Никсон аннулирует соглашение Бреттон Вудс,
устанавливающее коэффициенты пересчета относительно золотого эталона.
Начинается эпоха свободного курса валют.
Май 1998 г.
Европейский совет устанавливает курсы обмена 11 национальных валют стран,
принимающих участие в первом этапе, объявленном МВС (Австрия, Бельгия,
Финляндия, Франция, Германия, Ирландия, Италия, Люксембург, Голландия,
Португалия и Испания). Создан Европейский ЦБ.
1 января 1999 г.
Евро введена в обращение в 11 странах - участницах соглашения. Расчеты
производятся как в единой, так и в национальных валютах, однако финансовые
транзакции и новые ценные бумаги оцениваются в евро.
1 января 2002 г.
Банкноты и монеты евро постепенно начинают вытеснять европейские валюты.
1 июля 2002 г.
Банкноты и монеты национальных валют прекращают хождение в странах - членах
соглашения.
Евро: истинная проблема нового тысячелетия.
Идея евро берет свое начало в середине сороковых годов и принадлежит
поколению юношей и девушек, достигших совершеннолетия вскоре по окончании
Второй Мировой войны. Идея обманчиво проста: если между странами Европы
будут созданы крепкие коммерческие, политические и социальные взаимосвязи,
новый военный конфликт на континенте станет невозможен.
Создание вслед за объединением Германии и окончанием действия Варшавского
договора единой европейской валюты на первый взгляд представляется
очевидным шагом. Действительно, почему бы и нет? Если европейцы хотят
забыть о старых распрях, то какие могут быть денежные разногласия между
новыми друзьями? Однако когда речь заходит о финансовых проблемах, никто не
хочет оказаться в роли проигравшего.
Скептическое отношение к евро бытует как в среде обывателей, так и воротил
бизнеса. По данным недавно проведенного KPMG Peat Marwick социологического
опроса, 53% (то есть чуть больше половины) респондентов сообщили, что
только отчет об итогах 1999 финансового года планируют опубликовать в евро,
и лишь 39% участников исследования предполагают вести расчеты в новой
валюте.
"Тенденция, которую я наблюдаю в Европе, на редкость парадоксальна, -
отметил Билл Зейц, президент нью-йоркской консалтинговой компании Beyond
The Millenium Solution и бывший заместитель начальника информационного
отдела компании American Cyanimid. - Англичанам, которые по иронии судьбы
не принимают участие в первом раунде, я бы присудил первое место по глубине
анализа проблемы и наработанным решениям. Все остальные плетутся в хвосте".
С данным утверждением в той или иной степени готово согласиться большинство
наблюдателей. Однако финансовые организации, компании, специализирующиеся
на информационных технологиях, а также некоторые торговые фирмы стран,
которые должны включиться в проведение реформы на первом же этапе,
продвинулись на поприще модификации своих систем к работе с евро достаточно
далеко.
Даже если та или иная организация и успеет обеспечить к новому году
"евросовместимость" своих систем, никто не гарантирует их бесперебойной
работы. Как и в случае "проекта 2000" (или Y2K), очень немногие страховые
компании спешат предложить услуги. В Великобритании таких компаний нет
вообще, поскольку переход на евро, как, впрочем, и ошибки, связанные с Y2K,
считаются "предсказуемым событием".
Все дело в прогнозах. Европейский союз разработал трехступенчатую программу
для стран, вводящих единую валюту в обращение. На первой стадии (с 1 января
1999 года) основные финансовые системы должны быть снабжены функцией
двойного пересчета. Это означает, что любая сумма будет вводиться и
обрабатываться одновременно в двух единицах: евро и национальной валюте.
Многие банковские системы уже "умеют" работать одновременно с несколькими
валютами, поэтому данный этап представляется многим обманчиво легким.
На практике все выглядит несколько иначе, чем в теории. Как и в случае с
проблемой Y2K, переход на евро - удовольствие не из дешевых. Аналитики
корпорации Gartner Group полагают, что предприятиям предстоит выложить от
150 до 400 млрд. долл. (по расчетам специалистов IBM - 175 млрд. долл.).
Приведенные оценки основаны на том, что стоимость "евроадаптации" одной
строки кода на Коболе составляет 1,5 долл. Правда, эти цифры хоть и
выглядят внушительно, но не дают представления ни о стоимости, ни о
сложности проектов перехода на евро. "Мало кто знает, - указывает Зейц, -
что многие унаследованные финансовые приложения написаны на различных
недокументированных и нестандартных языках".
"За пределами США ходит множество диалектов Кобола, но даже если вы
поправили весь код на Коболе, нет гарантии, что вы ничего не упустили", -
комментирует Зейц.
"Как показало недавнее исследование, посвященное проблеме Y2K,
пользователям необходимо исправить триллион строк кода на 500 различных
языках, - продолжает наш собеседник. - Предположим, что в нашем случае
объем работ 'всего' в два раза меньше. Все равно это грандиозная задача".
Но и это еще не все. Нет точных правил пересчета. Как поступить, например,
с округлением в случае с лирой и испанской песетой? Цифры здесь в несколько
раз больше, чем при подсчете в немецких марках или голландских гульденах.
Экономический и Валютный союз требует проводить все подсчеты с точностью до
шестого знака после запятой, однако это может привести к весьма забавным
ошибкам после округления.
В сущности, имеются два способа обеспечения "евросовместимости" на уровне
систем. Во-первых, можно исправить приложение таким образом, чтобы оно
записывало транзакции в евро. Во-вторых, дать возможность работать с
финансами в двух различных единицах, пересчет в которые производится
параллельно во время входа транзакции в систему. Однако какой бы путь вы ни
избрали, придется провести массу проверок перед тем, как система
действительно начнет функционировать.
Оба предложенных варианта по-своему хороши. Проблема заключается в создании
программного обеспечения, которое могло бы автоматически обрабатывать
данные по обеим валютам и отображать поля, а также производить проверки на
предмет того, что расчеты по новому принципу ведутся в масштабах всей
системы.
Даже когда все необходимые мероприятия останутся позади, разрекламированные
преимущества единой валюты (в частности, возможность путешествовать, не
меняя деньги и не оплачивая каждый раз банковский комиссионный сбор) будут
восприниматься жителями континента с определенной долей скептицизма. Каждый
кассовый аппарат и торговый автомат придется перенастраивать под новые
банкноты и монеты. Это достаточно обременительно, поэтому Экономический и
Валютный союз принял решение: с 1 января 1999 года все обязаны выставлять
цену на предлагаемые товары и услуги одновременно в евро и местной валюте.
Однако и этого может оказаться недостаточно. По данным недавно проведенного
во всех странах ЭВС исследования компании KPMG, 11% респондентов считают,
что важнейший шаг, который необходимо предпринять их правительству -
организация просветительских мероприятий в целях повышения доверия к евро
среди населения (в Германии данный показатель составляет 18%).
Подобная неопределенность не могла не сказаться и на характере подготовки
компаний к евро, которая, надо признать, происходит довольно
неорганизованно. Неудивительно, что представители крупнейшей французской
компании LVMH, выпускающей шампанские вина Louis Vuitton, Moet-Chandon и
бренди Hennesy, отказались сообщить подробности планов перехода на евро,
сославшись на то, что это может сказаться на стоимости ее акций. Продукция
этой фирмы, специализирующейся на производстве предметов роскоши,
традиционно продается в беспошлинных магазинах разных стран мира, поэтому
опыт работы с множеством различных валют у ее сотрудников имеется.
Однако пока желающих похвастаться своими достижениями что-то не видно. "Мы
все делаем с небольшим опережением графика", - заявил директор по
информационным технологиям Louis Vuitton Жан-Франсуа Мартен. От дальнейших
комментариев он отказался.
К счастью, хранят молчание отнюдь не все (см. статьи под рубрикой
"Поучительный пример"). Маленькие немецкие рестораны и бистро уже выдают
чеки одновременно в марках и евро.
Иан Тейлор, член палаты общин парламента, в период правления Джона Мейджора
возглавлявший компанию Exchequer, считает, что введение евро неизбежно, но
чревато непредсказуемыми экономическими последствиями.
Тейлор приводит в качестве примера английскую компанию Imperial Chemical
Industries, которая в числе прочего занимается реализацией красок. Компания
серьезно подготовилась к введению евро. "Что означает евро для такой
компании, как ICI? - задает он риторический вопрос. - Полную и абсолютную
прозрачность цены в странах Европейского союза. И если представитель какой-
нибудь корпорации заметит, что серая краска в Португалии продается дешевле,
чем во Франции, его фирма станет закупать ее только в Португалии".
Раньше компании могли объяснить разницу в цене проблемой валютного курса
или даже различной стоимостью упаковки. С введением евро этот номер не
пройдет.
Рост числа европейских предприятий, связывающих свой бизнес с Internet и
занимающихся электронной коммерцией, свидетельствует о том, что цены станут
прозрачными не только в "материальном" мире. Данная тенденция будет
стимулироваться развитием сетевой торговли.
Евро-спесь.
Восторженная шумиха вокруг новой валюты Европейского Союза, евро, не должна
вводить в заблуждение тех, кто правильно воспринимает евро как угрозу для
преуспевания Европы, для ее ранее децентрализованной политической
структуры, для американских интересов и гармонии на обоих берегах
Атлантики. Также не следует полагать, что эта опасность проходит.
Угроза, которую представляет собой евро для фундаментальных политических и
экономических ценностей - как инструмент для превращения Европы в одно
централизованно управляемое государство путем распространения влияния
вокруг, внутри и вне своих границ и как препятствие для функционирования
важнейших экономических механизмов корректировки между различными
европейскими экономиками и регионами, которые обеспечивают курсы обмена
валют, - слишком значительна в стратегическом и структурном отношении для
того, чтобы несколько месяцев неблагоприятной конъюнктуры на иностранных
биржах ее уменьшили.
А) Евро тогда и теперь
Конечно, факт девальвации евро более чем на 10% по отношению к доллару,
которая имела место с момента введения евро в начале года до конца мая,
вызывает некоторое слабое удовлетворение. Это, по крайней мере на некоторое
время, стерло улыбки с лиц тех пьющих шампанское еврократов, кто имел
обыкновение улыбаться нам с первых страниц наших самых скучных газет, когда
они, по-видимому, вращались на закрытых торжествах по поводу занятия
очередного плацдарма на Великом Брюссельском Пути к их имперской цели.
Это большое удовольствие также и для тех, кто наслаждается иронией
ситуации, наблюдая, как Бундесбанк (Bundesbank) во Франкфурте приходит к
идее как минимум риторической помощи "больному кукушонку" в своем
собственном гнезде на дороге во Франкфурт. Французы придумали евро главным
образом для того, чтобы "свергнуть с престола" и расстроить Немецкий
резервный банк.
Вся идеология "монетарного союза" в Европе противостоит практике обмена
валют, внушая, что обменные курсы - это ненужный источник нестабильности,
порождаемый подозрительными силами частного сектора рынка, которые
находятся вне непосредственного контроля благовоспитанных французских
чиновников. Кроме того, изысканный "дизайн" евро совершенно не обеспечивает
ясный механизм для управления или хотя бы для разработки стратегии
определения стоимости евро относительно других ведущих мировых валют.
Кстати, поскольку это не вошло в положения устава нового Европейского
банка, значит, автоматически предполагалось, что курс евро будет свободно
изменяться в зависимости от рыночных факторов. Если было необходимо
выработать какие-либо официальные решения, это должно было быть сделано
прото-правительством Европы, а именно комитетом министров финансов, который
называется "Экофин" ("Ecofin"), или его подкомитетом из министров финансов
тех стран, которые вошли в зону евро.
Но у этих комитетов нет исполнительного механизма, потому что Европейский
Центральный банк не уполномочен выполнять их указания по претворению в
жизнь каких-либо резолюций, которые они могли бы принять. Таким образом,
наиболее важные решения обо всем, касающемся новой валюты, либо не приняты,
либо возложены на те самые рыночные силы, которые "архитекторы евро" так
высмеивали.
Ничто из этого, конечно, не удержало еврократов от безудержного ликования,
когда за первые дни существования курс евро по отношению к доллару вырос на
несколько центов. Это также не помешало им заявить, что последующее падение
евро не является долгосрочной тенденцией и, вероятно, представляет собой не
более чем ожидаемое следствие возможной завышенной оценки существовавших до
евро многочисленных европейских валют.
Но с каждым днем их старания сохранить хорошую мину при плохой игре
становятся все заметнее, так как евро скользит (о ужас из ужасов!) к
паритету с ненавистным американским долларом.
Тем не менее, серьезным американцам - и серьезным европейцам - необходимо
внимательно следить за ситуацией. То, что идет вниз, может подняться, и
угроза, которую несет в себе евро для структуры политически плюралистичной
и экономически гибкой Европы, равно как и для ее отношений с Соединенными
Штатами, нисколько не уменьшается из-за временной ситуации на биржах.
Конечно, если события на биржах приведут к коллапсу евро и отказу от всего
пагубного проекта, это будет совершенно другое дело - и самая желанная
передышка. Но увы, нереалистично и опрометчиво ожидать подобного
результата, исходя из нынешних затруднений с евро.
Именно потому, что в Маастрихтском договоре (Maastricht Treaty) не
предусмотрены серьезные средства для определения мировой стоимости евро, не
существует правил, нет твердых политических обязательств, которым должны
следовать европейские власти. И нет также серьезных критериев, какими были
в прошлом золотой стандарт, система Бреттон-Вудс и валюто-обменный механизм
в прежней Европе, нарушение которых означало бы развитие кризиса.
Б)Взгляд в будущее
Евро является, вопреки всем стараниям его создателей, более гибким и,
следовательно, более надежным инструментом, чем задумывался. Его коллапс
может наступить только в том случае, если важнейшие экономики зоны евро
решат, что они не могут больше терпеть неверную валютную политику и ставки
процента, навязанные из Франкфурта всему европейскому субконтиненту, и
решат, что это достаточно важная причина для того, чтобы нарушить условия
Маастрихтского договора, которые не допускают подобного отступнического
поведения.
Между тем американцы должны избегать искушения почить на лаврах и должны
сохранить бдительность, уверенные в том, что как только иностранные биржи
дадут евро передышку, "улыбающиеся лица" снова будут плести заговоры с
целью "низложить" доллар и обогнать Соединенные Штаты.
Успешный старт евро не избавил Евроленд от тревожных ожиданий.
Введение единой европейской валюты стало не просто важнейшим этапом
европейской интеграции: фактически образовалась новая группировка 11 стран,
в которой мощные силы конвергенции создают новые условия хозяйствования.
Единые деньги как никакой другой фактор содействует стиранию национальных
экономических границ. Это уже нечто большее, чем экономический и валютный
союз, это - новое экономическое государство, получившее неофициальное
наименование Евроленд (думается, такое название более подходит к данной
группировке, нежели "еврозона" или "зона евро", хотя это дело вкуса).
Конечно, не только единая валюта обусловила создание Евроленда, но и предпринятые странами-участницами после Маастрихтского договора усилия для сближения макроэкономических параметров: снижения дефицита госбюджета, объема государственного долга, инфляции, а также выравнивания процентных ставок. Хотя без исключений не обошлось (в Италии до сих пор государственный долг составляет почти 119 проц. от ВВП, хотя по маастрихтским критериям следовало бы иметь не более 60 проц.), скептики в общем-то посрамлены. И более всего успех конвергенции проявился в гармонизации процентных ставок, их одновременном снижении Европейским центральным банком сначала до 3 проц. в декабре 1998 г., а затем до 2,5 проц. в апреле 1999 года.
Однако Евроленд можно теперь рассматривать как пространство не только с
единой денежной политикой, но и общей экономической политикой и новыми
параметрами хозяйственной конъюнктуры. Иными словами, целесообразно
анализировать экономическое развитие этой новой мощной группировки как
единого целого в мировой экономике, как ядра Европейского союза. На ее долю
приходится более 15 проц. мирового производства ВВП, тогда как доля США
составляет чуть более 20 проц., а Японии - около 8 проц. Вместе с тем
внутри еврозоны 72 проц. производства ВВП приходится на три ведущие страны
- Германию, Францию и Италию.
Уже несколько лет в странах континентальной Европы наблюдается
синхронизация экономического цикла, а в Евроленде степень синхронизации еще
выше. Вместе с тем динамика хозяйственного развития заметно отличается по
странам. В 1998 г. наиболее высокие темпы роста продемонстрировали
небольшие страны группировки: Ирландия (9 проц.), Финляндия (5 проц.) и
Португалия(4 проц.). Темпы роста выше средних отмечались также в Испании и
Нидерландах (чуть меньше 4 проц.). Италия выделяется относительно низкими
темпами роста (1,4 проц.). Это единственная страна с темпами роста ВВП ниже
2 проц.
К 2000 г. должно произойти выравнивание динамики развития. Если не считать
Ирландию с 7-процентным приростом ВВП, то среди стран Евроленда темпы будут
колебаться от 2,4 проц. (Франция) до 3,6 проц. (Испания). Причем если 1999
г. будет отмечен заметным ослаблением роста (на фоне укрепляющегося подъема
в США и постепенного выхода из кризиса Японии), то уже в 2000 г. во всех
странах Евроленда ожидается ускорение экономического развития (см. табл.
2).
Экономика европейских стран в 1998 г. находилась под воздействием двух
ключевых факторов: подготовки к введению евро и резкого ухудшения мировой
экономической конъюнктуры во второй половине года. Глубокий спад в Японии,
финансовый коллапс в России, угроза широкомасштабного финансового кризиса в
Латинской Америке могли нанести значительный ущерб переходу к валютному
союзу. Тем не менее успешный запуск единой европейской валюты оказался
вполне закономерным результатом длительной и продуманной подготовки.
Сохраняющийся риск новых финансовых потрясений в Юго-Восточной Азии (с
втягиванием в него Китая) и в Латинской Америке требует особых усилий стран
Евроленда по обеспечению финансовой и общеэкономической стабильности.
Заметное ослабление со второй половины 1998 г. экспортной экспансии
Германии и Италии явилось фактором, тормозящим экономический рост в этих
странах, доля которых в ВВП Евроленда весьма существенна. Заметим, что для
Германии уменьшение темпов роста экспорта стало следствием не только
азиатского кризиса и сокращения мирового спроса, но и повышения курса
немецкой марки в преддверии введения евро. В целом же в Евроленде в декабре
1998 г. отмечалось существенное сокращение внешнеторговой деятельности:
экспорт товаров сократился на 3,9 проц., а импорт - на 2,5 проц. по
сравнению с декабрем предыдущего года.
В результате достаточно быстрый во второй половине 1997 г. и начале 1998 г. экономический рост в Евроленде в конце прошлого года замедлился. Так, если в первом квартале рост ВВП в годовом исчислении составил 3,1 проц., то в четвертом квартале он снизился до 0,6 проц.. Тем не менее в целом за 1998 г. рост в европейских странах составил, по предварительным оценкам, 2, 9 проц., что для этого региона является лучшим показателем за последние 7 лет.
Отметим, что в западноевропейских странах, не вошедших в валютный союз,
показатели роста ВВП хуже, чем в Евроленде (исключение составляют Швеция и
Греция). Более того, к началу 1999 г. в Великобритании и Норвегии
наметились признаки экономического спада. В нынешнем году в Великобритании
не ожидается роста ВВП, а на 2000 г. прогнозируется небольшое оживление в
экономике.
Высокий уровень деловой активности во второй половине 1997 - начале 1998
гг. вызвал ответную реакцию на рынке труда. С ноября 1997 г. по ноябрь 1998
г. доля безработных в трудоспособном населении снизилась с 11,6 проц. до
10,8 проц.. Хотя в декабре прошлого года произошел некоторый рост
безработицы, что было связано с плохой конъюнктурой в строительстве из-за
холодной зимы, уже в январе 1999 г. доля безработных сократилась еще больше
и составила 10,6 проц.. Относительно благоприятная ситуация сохраняется в
Нидерландах (уровень безработицы составляет около 4 проц.) и Португалии
(около 5 проц.).
Устойчиво высокая безработица остается основной социально-экономической
проблемой для стран Евроленда. Пока нет оснований говорить о долгосрочной
тенденции роста занятости, тем более что в текущем году неизбежно ухудшение
деловой активности. Однако действия правительств многих стран Евроленда
(особенно Германии), стимулирующие расширение занятости, в совокупности с
ожидаемым экономическим ростом в 2000 г. могут благоприятно отразиться на
рынке труда. При этом правительства пытаются содействовать расширению
занятости в основном не с помощью дополнительного финансирования
(государственных инвестиций, специальных программ), а обеспечением условий
для повышения конкурентоспособности рабочих мест. Прежде всего это
достигается уменьшением чрезмерно высоких (не соответствующих реальному
повышению производительности) расходов на заработную плату и связанных с
ней дополнительных выплат. Хотя данная стратегия вызывает активное
противодействие профсоюзов, она осознается как единственно эффективная даже
"левыми" правительствами, и ее реализация может переломить ситуацию на
рынке труда. Во всяком случае не ожидается всплеска безработицы, и в худших
прогнозах предполагается лишь замораживание ее нынешнего уровня.
Падение мировых цен на сырье и топливно-энергетические ресурсы и замедление
темпов экономического роста явились основными факторами снижения
инфляционного давления в течение 1998 г. почти во всех странах Евроленда.
Это и стало поводом для смягчения денежной политики ЕЦБ. На встрече лидеров
стран ЕС в 1998 г. было высказано мнение о необходимости снижения учетных
ставок в целях стимулирования экономической активности.
Снижение процентных ставок Европейским центральным банком стало инструментом противодействия ухудшению экономической конъюнктуры. Однако нельзя не учитывать, что внутри зоны евро динамика экономического развития пока существенно различается по странам - от скромного роста в Италии до очень высокого в Ирландии, поэтому установление единой процентной ставки и ее снижение не отвечает в равной степени интересам всех стран (особенно тех, где остается угроза инфляции) и может стать источником дополнительных проблем.
ЕЦБ, проводя ориентированную на стабильность цен и единой валюты денежную
политику, проявляет себя преемником немецкого Бундесбанка. Именно жесткая
антиинфляционная политика последнего считается одним из важнейших факторов
успешного старта евро. Теперь уже ставится задача удержать общий для стран
Евроленда индекс потребительских цен на уровне ниже 2 проц., тогда как еще
год назад предполагалось, что он должен составлять 2 проц. в среднем по
группировке. В 1998 г. при среднем значении годовой инфляции
(гармонизированный индекс потребительских цен) 1,3 проц. лишь в Португалии
и Ирландии он превышал 2 проц., такое же положение прогнозируется и на 1999
год.
Экономический подъем в начале 1998 г. и снижение объема процентных выплат,
а также усилия правительств по консолидации бюджетов (что фактически
означает сокращение государственных расходов и ужесточение режима экономии)
позволили сократить бюджетный дефицит в странах Евроленда с 2,5 проц. ВВП в
1997 г. до 2,2 проц. в 1998 году. Курс на финансовую консолидацию будет
продолжаться в ближайшие годы, и поэтому реально достижение отметки 2,0
проц. уже в 2000 году. Однако снижение налогового бремени и ряд социальных
мер, от которых не смогли отказаться левоцентристские правительства
европейских стран, угрожают ухудшить состояние государственных финансов и
вызвать увеличение бюджетного дефицита, но эта угроза может быть снята в
случае продолжения экономического роста.
В 1998 г. странам Евроленда удалось добиться некоторого уменьшения
совокупного государственного долга, который составил 73,8 проц. ВВП, что на
1,2 процентных пункта ниже, чем в 1997 году. Правда, достигнутый уровень
пока существенно превышает Маастрихтсткий критерий 60 проц., но это
превышение в основном образовалось за счет чрезмерно высокого размера долга
итальянского государства. Видимо, рано говорить о том, что европейцам
удалось переломить тенденцию роста государственного долга. В ближайшие два
года сокращения государственной задолженности, видимо, не произойдет,
несмотря на устойчивое и заметное ее снижение в Италии. Этому будет
противодействовать некоторое повышение задолженности немецкого и
французского государств.
Усиление интеграционных процессов в Европе оказывает существенное
воздействие на налоговую политику, проводимую европейскими странами.
Гармонизация косвенного налогообложения явилась важным условием становления
и эффективного функционирования единого рынка. Необходимость повысить
инвестиционную привлекательность европейского региона и обеспечить высокую
конкурентоспособность европейских товаров, а также стимулировать создание
новых рабочих мест заставляет правительства снижать ставки налога на
корпорации. Экономическая интеграция в Европе, создающая дополнительные
возможности для перемещения производства и тем самым обостряющая
конкуренцию мест приложения капитала, усиливает этот процесс. В 1998 г.
ставка налога на корпорации была снижена в Дании, Франции, Германии и
Ирландии. С 1996 г. средняя ставка корпорационного налога в странах ЕС
снизилась почти на 3 процентных пункта и составила в 1999 г. 36 процентов.
Жесткая финансовая политика, проводимая на протяжении ряда лет в целях приведения финансовых показателей в соответствие с критериями конвергенции, оказала положительное воздействие на внутренний спрос, что, при относительно невысоких курсах европейских валют, привело к образованию и устойчивому увеличению в 1995 - 1997 гг. положительного сальдо платежного баланса в странах Евроленда. Впрочем, в 1998 г. внутренний спрос в большинстве стран группировки увеличился, причем эта тенденция сохранится в ближайшие два года.
С середины 1998 г. ухудшение мировой экономической конъюнктуры начало
оказывать негативное влияние на текущий платежный баланс Евроленда.
Динамика торгового и платежного баланса Германии за 1998 г. свидетельствует
о переломе положительной тенденции во внешней торговле и дальнейшего
нарастания проблем с платежным балансом ключевой страны группировки;
Положительное сальдо платежного баланса 11 стран ЭВС в 1998 г. составило
85,2 млрд. долл., что на 25,2 млрд. долл. меньше показателя предшествующего
года.
Возникновение дефицита платежного баланса вероятно также в Великобритании, однако в Европе в целом положительное сальдо внешнеторгового и платежного баланса в ближайшие два года сохранится, хотя его размер будет уменьшаться.
Конвергенция европейских валют явилась важным условием успешного введения евро. Уже к маю 1998 г., когда было принято решение об установлении фиксированных валютных курсов с 1 января 1999 г., движение валют фактически было привязано к немецкой марке.
В 1998 г. по сравнению с 1997 г. валюты зоны евро укрепились на 2,1 проц. в среднем в номинальном выражении и на 1,5 проц. в реальном выражении относительно основных мировых валют. Однако усилению евровалют, произошедшему в значительной степени в результате ослабления американского доллара и фунта стерлингов во второй половине 1998 г., предшествовало значительное падение их курсовой стоимости (на 9 проц.) в 1997 году. В результате к концу
1998 г. курсы евровалют оказались ниже среднего уровня за последние три года. 31 декабря 1998 г. были объявлены фиксированные курсы валют по отношению к евро. При открытии европейской сессии 4 января
1999 г. один евро стоил 1,1855 американского доллара. В последующие четыре месяца курс евро испытывал колебания между отметками 1,08-1,2 доллара, причем снижение курса в феврале - марте 1999 г. аналитики объясняют не столько ослаблением европейской валюты (хотя и это присутствует), сколько усилением доллара. Предполагаемое укрепление европейской валюты в апреле оказалось под ударом натовских бомб в Сербии. Впрочем, очевидно, валютные колебания в Европе не будут существенными, и курс 1,15-1,18 доллара за евро утвердится к концу текущего года.
Подводя итог, можно отметить, что мероприятия в сфере кредитно-денежной политики, предпринятые ЕЦБ в конце 1998 г. - начале 1999 г., свидетельствуют об ослаблении денежной политики в целях преодоления негативных последствий сокращения мирового спроса и поддержания темпов экономического роста. Инвесторы оценивают снижение ставки рефинансирования весьма позитивно и намерены действовать более активно. Это особенно важно для решения проблемы занятости, ставшей основной для большинства европейских правительств.
Рациональная экономическая политика в странах Евроленда может сохранить относительную стабильность развития и минимизировать риски, которые возможны в случае углубления кризиса на развивающихся рынках. Таким образом, перспективы развития экономической ситуации в Европе в 1999-2000 гг. в значительной степени будут связаны как с изменениями мировой экономической конъюнктуры, так