1. Понятие и виды убытков.

Под убытками в российском гражданском законодательстве понимаются те отрицательные последствия, которые наступили в имущественной сфере потерпевшего в результате совершенного против него гражданского правонарушения.[1]
Нормы о возмещении убытков были достаточно развиты еще в римском частном праве. В Риме обязанность возместить убытки являлась преимущественной формой ответственности должника за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства. Должник был обязан возместить убытки как при нарушении им договорных обязательств, так и при совершении им неправомерных действий, т. е. при совершении деликта. Таким образом, институт возмещения убытков являлся частью обязательственного права вообще, как договорного, так и деликтного. Такое же положение сохраняется и в современном российском гражданском праве.
В ст. 12 ГК РФ - «Способы защиты гражданских прав» - одним из таких способов названо возмещение убытков.
Возмещение убытков, причиненных нарушением права, является универсальной мерой гражданско-правовой ответственности. Эта санкция может быть применена во всех случаях нарушения гражданско-правовых обязательств, когда вследствие такого нарушения потерпевший несет убытки. Эта мера применяется независимо от того, предусмотрена ли она конкретным законодательством, регулирующим данное обязательство, или договором, поскольку возмещение убытков является общим правилом для всех обязательств. Вследствие этого эту форму гражданско-правовой ответственности называют общей мерой гражданско- правовой ответственности. Другие формы именуются специальными мерами, так как применяются в случаях, прямо предусмотренных законом или договором.
Возмещение убытков является по общему правилу максимальной мерой гражданско- правовой ответственности, поскольку все другие меры - уплата неустойки
(ст.330), потеря суммы задатка (ст.381), выплата процентов за неисполнение денежного обязательства (ст.395) носят зачетный характер и учитываются при исчислении убытков, подлежащих возмещению. Убытки, как правило, возмещаются лишь в части, не покрытой неустойкой, суммой задатка или уплаченных за нарушение денежного обязательства процентов.
Возмещение убытков всегда носит имущественный характер и тем самым отличается от ответственности в сфере личных неимущественных отношений, которая может носить и неимущественный характер.

1.1. Реальный ущерб и упущенная выгода.

В п.2 статьи 15 ГК названы два вида убытков: реальный ущерб и упущенная выгода. В состав реального ущерба включены расходы, которые лицо уже реально произвело к моменту предъявления иска о возмещении убытков либо которые еще будут им произведены для восстановления нарушенного права, то есть будущие расходы. К реальному ущербу отнесены и убытки, вызванные утратой или повреждением имущества, т. к. в этом случае также производятся расходы. Предоставив лицу, чье право нарушено, возможность требовать от нарушителя возмещения не только фактически понесенных им расходов, но и расходов, которые оно должно будет произвести для восстановления нарушенного права в качестве одного из элементов реального ущерба, законодатель тем самым открыл возможность для широкого использования абстрактного способа исчисления убытков в обязательственно-правовых отношениях. Этот метод определения убытков значительно облегчает доказывание их размера, поскольку в его основе лежит сравнение договорной цены неисполненного или ненадлежаще исполненного обязательства с ценой на товар (работы, услуги), существовавшей на рынке в установленный момент. От кредитора не требуется представления доказательств, подтверждающих совершение им сделки, заменяющей не исполненную должником.[2]
Если взыскание прямых убытков (реального ущерба) обычно не представляет трудности в правоприменительной практике, то при взыскании неполученного дохода (упущенной выгоды) встречаются определенные сложности и спорные моменты. Упущенная выгода представляет собой доходы, которые получило бы лицо при нормальных условиях гражданского оборота, если бы его права не были нарушены. Под нормальными условиями оборота следует понимать типичные для него условия функционирования рынка, на которые не воздействуют непредвиденные обстоятельства или обстоятельства непреодолимой силы.
Потерпевшее лицо должно доказать размер доходов, которые оно не получило из- за нарушения обязанности, а также причинную связь между неисполнением и неполученными доходами.
В п.2 ст. 15 ГК включено правило определения размера упущенной выгоды в случае, когда вследствие нарушения получены доходы. Согласно этому правилу лицо, права которого нарушены, вправе требовать возмещения упущенной выгоды в размере не меньшем, чем доход, полученный нарушителем. В тоже время по договору энергоснабжения (и иным договорам снабжения через присоединенную сеть) подлежит возмещению только реальный ущерб (ст. 547, 548 ГК). По договору на выполнение научно-исследовательских работ, опытно- конструкторских работ и технологических работ упущенная выгода возмещается лишь в случаях, предусмотренных договором.[3]
В Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ № 68 указывается, что размер неполученного дохода должен определяться с учетом разумных затрат, которые должен был понести кредитор, если бы обязательство было исполнено (п. 11
Постановления).

2. Условия возмещения убытков.

Для привлечения должника к ответственности в виде возмещения убытков необходимо наличие самих убытков, противоправного виновного (по общему правилу) поведения должника, а также причинной связи между таким поведением и наступившими убытками. Доказывание наличия убытков законом возлагается на кредитора. Непредставление доказательств, подтверждающих наличие убытков, вызванных нарушением субъективного гражданского права, является безусловным основанием к отказу в удовлетворении требования о возмещении убытков. Противоправным признается такое поведение, которое нарушает форму права независимо от того, знал или не знал нарушитель о неправомерности своего поведения, то есть в понятии противоправности находит отражение только факт объективного несоответствия поведения участника гражданского оборота требованиям законодательства. В соответствии с гражданским законодательством требования, предъявляемые к исполнению обязательств, содержатся не только в законе, иных правовых актах, обычаях делового оборота или иных обычно предъявляемых требованиях, но и в самих основаниях возникновения обязательств. Так, в случае возникновения обязательства из административного акта критерием противоправности служит несоответствие поведения должника содержанию этого административного акта.
Если обязательство возникает из договора, то противоправным признается поведение должника, нарушающее условия договора. Любое неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства является нарушением норм права, что вытекает из содержания ст. 309 ГК, согласно которому обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями. Обычаем делового оборота ст. 5 ГК признается
«сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе» и не противоречащее законодательству или договору. В России система обычаев делового оборота сложилась пока только в деятельности морских портов. Под
«обычно предъявляемыми требованиями» принято понимать установившиеся в гражданском обороте правила поведения. В случае спора сторона, ссылающаяся на обычно устанавливаемое требование, должна доказать, что соответствующее требование действительно прочно признано практикой.[4]
Противоправное поведение может выражаться в виде противоправного действия или в виде противоправного бездействия. Действие должника приобретает противоправный характер, если оно либо прямо запрещено законом или иным правовым актом, либо противоречит закону или иному правовому акту, договору, односторонней сделке или иному основанию обязательства.
Бездействие становится противоправным, если на лицо возложена юридическая обязанность действовать в соответствующей ситуации. Неисполнение этой обязанности делает его поведение противоправным.
Применительно к подавляющему числу случаев применения гражданско-правовой ответственности противоправность неисполнения либо ненадлежащего исполнения должником обязательства презюмируется и не требует доказательств со стороны кредитора, и только в тех случаях, когда должник ссылается на имевшие место в ходе исполнения обязательства обстоятельства, свидетельствующие о невозможности исполнения обязательства или отсутствии вины должника в его нарушении (когда наличие вины требуется по закону), оценка противоправности неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства приобретает юридическое значение. При этом бремя доказывания наличия всех указанных обстоятельств возлагается на должника.[5]
Еще одним условием наступления гражданско-правовой ответственности является наличие причинной связи между нарушением и наступившими негативными последствиями, т. е. лицо, допустившее нарушение субъективного гражданского права, может нести ответственность лишь за последствия, причиненные именно этим нарушением. Установление причинной связи имеет правовое значение, а сама причинная связь приобретает характер необходимого условия гражданско- правовой ответственности лишь тогда, когда речь идет о возмещении убытков.
Если же применяются другие формы ответственности: неустойка (штраф, пеня), ответственность по денежному обязательству, - наличие (либо отсутствие) причинной связи, как, впрочем, и самих последствий в виде убытков, носит факультативный характер и приобретает правовое значение только при решении судом вопроса об уменьшении неустойки, несоразмерной причиненным убыткам.[6] При разрешении конкретных споров о возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, проблема установления причинной связи, как правило, не возникает либо трансформируется в проблему доказывания размера убытков. И только в единичных случаях установление наличия или отсутствия причинной связи между нарушением обязательства и негативными последствиями становится центральным вопросом спора. И тем не менее выяснение сущности и способов установления причинной связи имеет принципиальное значение.
Понятие о причинности не является специальным юридическим понятием, а относится к явлениям природы и является общим для всех наук, как естественных, так и гуманитарных. Наукой разработано несколько теорий причинной связи. Так, Н. Д. Егоров пишет: «Наиболее приемлемой как с теоретической, так и с практической точек зрения представляется теория прямой и косвенной причинной связи. Эта теория опирается на два основных положения, вытекающих из общефилософского учения о причинности. Во-первых, причинность представляет собой объективную связь между явлениями и существует независимо от нашего сознания. В силу этого неправильно при решении вопроса о причинной связи руководствоваться возможностью или степенью предвидения правонарушителем вредоносного результата. Возможность предвидения наступления убытков носит субъективный характер и имеет значение при решении вопроса лишь о вине правонарушителя, но не причинной связи. Во-вторых, причина и следствие, как таковые, имеют значение лишь применительно к данному отдельно взятому случаю. ...Противоправное поведение лица только тогда является причиной убытков, когда оно прямо
(непосредственно) связано с этими убытками. Наличие же косвенной
(опосредованной) связи между противоправным поведением лица и убытками означает, что данное поведение лежит за пределами конкретного случая, а стало быть и за пределами юридически значимой причинной связи».[7] По мнению Н. Д. Егорова, прямая причинная связь имеет место тогда, когда в цепи последовательно развивающихся событий между противоправным поведением лица и убытками не существует каких-либо обстоятельств, имеющих значение для гражданско-правовой ответственности. В тех же случаях, когда между противоправным поведением и убытками присутствуют обстоятельства, которым гражданский закон придает значение в решении вопроса об ответственности: действия третьих лиц, непреодолимая сила и т. д., - налицо косвенная причинная связь. Автор теории возможности и действительности О. С. Иоффе полагает, что влияние, которое различные обстоятельства оказывают на наступление неправомерных последствий, проявляется в том, что одни из них создают абстрактную возможность, другие - конкретную возможность, а третьи
- действительность результата. Если неправомерное поведение играет роль одной только абстрактной возможности, ответственность исключается. Если же оно вызвало конкретную возможность результата или тем более превратило результат из возможного в действительный, налицо причинная связь, достаточная для привлечения к ответственности.[8] Под конкретной понимается такая возможность, которая превращается в действительность объективно повторяющимися в данной обстановке обстоятельствами. Абстрактная же возможность превращается в действительность объективно не повторяющимися в данной ситуации обстоятельствами. Отсюда следует, что тот, кто создал возможность, которая при данных условиях объективно повторяющимися обстоятельствами превращается в действительность, мог и должен был предвидеть наступление негативного результата и наоборот, если возможность превращается в действительность объективно не повторяющимися при данных условиях обстоятельствами, то лицо, создавшее такую возможность, не предвидело и не могло предвидеть наступления противоправного результата.

По общему правилу необходимым условием привлечения должника к ответственности является вина должника. Согласно ст. 401 п. 1 ГК, лицо, не исполнившее обязательства или исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины, кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности. Таким образом, действующий ГК сохраняет вину в качестве общего условия гражданско-правовой ответственности. Определение вины при этом дается через определение невиновности. Лицо признается невиновным, если оно при необходимой степени заботливости и осмотрительности приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства. Кодекс содержит презумпцию вины должника, нарушившего обязательства., то есть такое лицо предполагается виновным и бремя доказывания отсутствия вины возлагается на него. Не следует, однако, забывать, что требование о наличии вины как условии ответственности является диспозитивным. Законом или договором может быть предусмотрено, что ответственность в случае нарушения обязательства наступает независимо от его вины. Наиболее распространенное отступление от принципа виновной ответственности предусмотрено п. 3 ст. 401 ГК, в соответствии с которым лицо, нарушившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, отвечает перед потерпевшими лицами независимо от своей вины.
Эта норма соответствует определению предпринимательской деятельности, содержащемуся в ГК и предполагающему такую деятельность как осуществляемую на свой риск. В сфере предпринимательской деятельности обстоятельством, освобождающим от ответственности, является лишь воздействие непреодолимой силы, т. е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. К таким обстоятельствам относятся стихийные явления, события общественной жизни: военные действия, эпидемии, крупномасштабные забастовки и т. д., а также запретительные меры государства, например, запрет торговли в порядке международных санкций. К обстоятельствам непреодолимой силы не относятся нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств. В то же время при просрочке должника он несет ответственность за последствия случайно наступившей во время просрочки невозможности исполнения (ст. 405 ГК).
Правила о безвиновной ответственности предпринимателя являются диспозитивными, стороны своим соглашением могут вводить вину как условие ответственности. В некоторых случаях ответственность предпринимателя только при наличии вины вводится законом. Так, ст. 538 ГК устанавливает, что производитель сельскохозяйственной продукции, не исполнивший обязательство по договору контрактации либо исполнивший его ненадлежащим образом, отвечает только при наличии своей вины. Исполнитель по договору на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ по правилам ст. 777 ГК отвечает перед заказчиком за нарушение договора лишь постольку, поскольку он не доказал, что нарушение произошло не по его вине. Законом или договором могут быть предусмотрены иные основания ответственности или освобождения от нее в случае, если допущено нарушение обязательства при осуществлении предпринимательской деятельности. Однако во всех случаях не допускается заключение заранее соглашения об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства. Такое соглашение признается ничтожным. Безусловным препятствием для включения в договор условия об освобождении должника от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства служит императивная норма ст. 393 ГК об обязанности должника возместить кредитору убытки, причиненные нарушением обязательства.
Российское гражданское право исходит из наличия трех форм вины: умысла, неосторожности и грубой неосторожности. Умышленная вина заключается в намеренных действиях либо бездействии должника с целью неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства либо создания невозможности его исполнения.
Вина должника в форме неосторожности присутствует в тех случаях, когда должник при исполнении обязательства не проявляет ту степень заботливости и осмотрительности, какая требовалась от него по характеру обязательства и условиям оборота, и в результате с его стороны не приняты все меры для надлежащего исполнения обязательства.
Критерием для выделения такой формы вины, как грубая неосторожность, можно признать непроявление должником той минимальной степени заботливости и осмотрительности, какую можно было бы ожидать от всякого участника имущественного оборота, окажись он на месте должника, и неприятие должником очевидных мер в целях надлежащего исполнения обязательств.
Вину в форме грубой неосторожности практически невозможно отличить от умышленной вины. Ни кредитор, ни суд не в состоянии определить, имел ли должник изначальное намерение не исполнить обязательство или исполнить его ненадлежащим образом либо создать невозможность его исполнения. Поэтому не случайно ни в одной из норм ГК не предусмотрена в качестве условия ответственности за нарушение обязательства вина должника исключительно в форме умысла. Если необходимо сузить ответственность должника за нарушение тех или иных конкретных обязательств, в качестве необходимого условия устанавливается вина в форме умысла или грубой неосторожности.

3. Объем подлежащих возмещению убытков.

Смысл возмещения убытков заключается в том, что в результате имущество кредитора должно оказаться в том положении, в каком оно находилось бы в случае, если бы должник исполнил обязательство надлежащим образом.
По общему правилу, убытки возмещаются в полном их размере. Взыскивается как реальный ущерб, так и упущенная выгода (ст. 15 ГК). Вместе с тем подлежат возмещению лишь прямые убытки, которые несет сторона в гражданском обороте.
Косвенные убытки, напрямую не связанные с последствиями нарушения данного гражданского обязательства, взысканию не подлежат. Так, лицо, привлеченное к административной ответственности за неуплату налогов, т. е. за невыполнение своих обязанностей в сфере налоговых отношений, не может требовать возмещения выплаченных санкций за счет своего контрагента, нарушившего гражданское обязательство, например, своевременно не оплатившего полученную им продукцию[9]. В состав реального ущерба входят не только фактически понесенные соответствующим лицом расходы, но и те, которые это лицо должно будет произвести для восстановления нарушенного права (ст. 15 ГК). Необходимость таких расходов и их предполагаемый размер должны быть подтверждены обоснованным расчетом, доказательствами, в качестве которых могут быть предоставлены смета затрат на устранение недостатков товаров, договор, определяющий размер ответственности за нарушение обязательства и т. п.[10]
Возмещение кредитору должно быть адекватным, т. е. при возмещении убытков кредитор не должен получить ничего лишнего, ничего кроме того, что позволяет восстановить его нарушенное право. Эта проблема решается детальным регулированием порядка и способов определения размера убытков и их доказывания. Этим целям служат нормы ГК, регламентирующие цены на товары, работы и услуги, используемые для исчисления убытков в привязке к месту и времени исполнения обязательства (ст. 393 ГК), соотношение размера убытков и неустойки (ст. 394 ГК), соотношение размера убытков и процентов за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК). Размер подлежащих возмещению убытков во многом зависит от того, какие цены положены в основу расчета как реального ущерба, так и упущенной выгоды. С учетом инфляции применение цен, существовавших на день, когда обязательство должно было быть исполнено, не обеспечивало бы полного возмещения убытков, более того, приносило бы выгоду должнику. Поэтому в качестве презумпции в п. 3 ст. 393
ГК установлено правило, в соответствии с которым расчет убытков должен производиться исходя из цен, существовавших на день добровольного удовлетворения должником требования кредитора либо в день обращения кредитора в суд в случае неудовлетворения его требования должником в добровольном порядке (для сравнения, ст. 1656 проекта Гражданского
Уложения, внесенного на рассмотрение в Государственную Думу в 1913 г., размер убытков определялся «по тому месту и времени, где и когда обязательство подлежало исполнению»).[11] Суду также предоставлено право в зависимости от обстоятельств конкретного спора исходить из цен, существующих в день вынесения решения. Данное правило преследует цель обеспечить справедливое возмещение убытков, однако сторонам предоставлено право самим определить в договоре, какие цены берутся в основу при расчете убытков в случае его нарушения. Иной порядок расчета убытков (в части используемых цен) может быть установлен также законом или другим правовым актом.
Помимо положений ст. 393, действующий Кодекс не содержит норм, детально регламентирующих порядок исчисления убытков. Этот пробел компенсируется арбитражно-судебной практикой. Так, в совместном постановлении Пленумов
Верховного Суда РФ и высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8
«О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» имеются разъяснения, направленные на справедливое определение размера подлежащих возмещению убытков при нарушении обязательств. Данные разъяснения, безусловно, будут способствовать формированию справедливой арбитражно-судебной практики.
Вместе с тем очевидно, что в правовом регулировании анализируемых отношений явно недостает общей нормы, определяющей пределы размера взыскиваемых убытков. Такую роль в настоящее время могут выполнять положения ГК об обязательствах вследствие неосновательного обогащения. Согласно ст. 1102
ГК, лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество за счет другого лица, обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество. Очевидно, что кредитор, требующий от должника возмещения убытков в размере, далеко выходящем за пределы того, который необходим, чтобы поставить кредитора в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом, может оказаться в положении приобретателя по обязательству вследствие неосновательного обогащения. Данное обстоятельство может служить для суда, рассматривающего соответствующий спор, достаточным основанием для отказа кредитору в иске о возмещении убытков в части, составляющей неосновательное обогащение.[12]
Другая возможность, имеющаяся у суда в подобных случаях, - применение положений ст. 10 ГК о злоупотреблении правом. Кредитор, предъявляющий должнику требование о возмещении убытков в размере, превышающем разумные пределы, может быть признан лицом, злоупотребляющим правом.
Ситуация могла бы упроститься, если бы в гл. 25 ГК появилась норма, аналогичная положению, предусмотренному ст. 7.4.2 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА, согласно которой «потерпевшая сторона имеет право на полную компенсацию ущерба, возникшего в результате невыполнения.
Такой ущерб включает любые понесенные стороной потери и всякую выгоду потерпевшей стороны, полученную ею в результате того, что она избежала расходов или ущерба».[13]в официальном комментарии к данной статье указывается на то, что потерпевшая сторона не должна обогащаться возмещением убытков. Поэтому предусмотрено, что необходимо принимать во внимание любую выгоду, возникшую у потерпевшей стороны в результате неисполнения независимо от того, будет ли она в форме запланированных расходов, которые она не понесла, либо в виде расходов, которых она избежала.
Другой стороной проблемы справедливого возмещения убытков является вопрос доказывания не только факта наличия убытков, но и их размера. Вполне естественным является возложение бремени доказывания как наличия убытков, так и их размера на кредитора, предъявляющего должнику соответствующее требование о возмешении убытков. Этот подход укоренился и в судебно- арбитражной практике.
В качестве примера подхода судебно-арбитражной практики к определению состава и размера убытков можно привести два разъяснения Высшего
Арбитражного Суда Российской Федерации, касающиеся взыскания убытков в случаях, когда поставщик (продавец), получивший предоплату от покупателя, не исполняет свои обязанности по передаче товара, а также возможности взыскания убытков в условиях инфляции.
Так, если заказчик в соответствии заключенным договором перечислил поставщику деньги как предоплату за подлежащую поставке (продаже) продукцию, то последний владеет и пользуется ими на законных основаниях, однако при невыполнении поставщиком предусмотренных договором обязательств он должен немедленно или в установленные договором сроки возвратить полученные средства кредитору. Невыполнение обязательств по договору и невозврат полученных сумм являются грубым нарушением договорно-расчетной дисциплины, ущемляющими интересы кредитора, поскольку у него из оборота изымаются денежные средства. Эти нарушения влекут за собой обязанность должника возместить кредитору не только установленные санкции, но и понесенные убытки. Уплаченные кредитором банку проценты за пользование кредитом являются убытками для кредитора. Для взыскания этих убытков кредитор должен доказать, что понес их по вине ответчика. Если кредитор представляет такие доказательства, а также доказательства о получении от банка под проценты кредита, взятого для перечисления суммы поставщику в виде предоплаты за подлежащую поставке (продаже) продукцию, а поставщик, получив эти суммы, не только не выполнил обязательства, но и не возвратил денежные средства, с должника подлежат взысканию в виде убытков уплаченные банку проценты, исчисляемые со дня истечения сроков выполнения обязательств по договору или со дня, когда суммы, согласно договору, должны быть возвращены, независимо от срока, на который был взят кредит.
В том случае, когда по истечении срока возврата кредита кредитор платит банку повышенный процент за пользование кредитом, он кроме вышеуказанных доказательств должен предоставить документы, объясняющие причины невозможности возвращения полученного кредита в установленный срок. При представлении таких доказательств уплаченные банку повышенные проценты за пользование кредитом подлежат взысканию с должника. Уплаченные кредитором проценты за пользование кредитом со дня, когда должник обязан был выполнить принятые по договору обязательства, могут быть взысканы с должника, не выполнившего обязательства, только в случае представления истцом документов, подтверждающих как причинную связь между понесенными убытками и невыполнением обязательств, так и принятие кредитором мер к предотвращению или уменьшению убытков.
Если в заключенном между двумя коммерческими организациями договоре предусмотрено, что должник, не выполнивший обязательства, возмещает кредитору все проценты за пользование кредитом, взятым для перечисления полученной суммы должнику, то кредитор в этом случае должен доказать только уплату банку процентов и невыполнение должником обязательств.[14]
Для взыскания понесенных убытков, в том числе и в условиях инфляции, истец в соответствии с Арбитражным процессуальным кодексом РФ, должен представить доказательства, подтверждающие: нарушение ответчиком принятых по договору обязательств; причинную связь между понесенными убытками и неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства; размер убытков (реальных и упущенной выгоды), возникших у истца в связи с нарушением ответчиком своих обязательств. Если наступление правовых последствий нарушения зависит от вины, виновность нарушителя предполагается, пока не доказано иное. Поэтому ответчик должен доказать отсутствие своей вины как в нарушении обязательств по договору, так и в причинении истцу убытков.
Действующее законодательство не предусматривает обязанность должника возмещать кредитору убытки, вызванные инфляцией, но не связанные с невыполнением обязательств по договору.[15]
Если истец представит доказательства, подтверждающие, что понесенные им убытки причинены невыполнением или ненадлежащим выполнением ответчиком обязательств и что он принял все меры к предотвращению этих убытков или уменьшению их размера, фактически понесенные на день предъявления иска убытки подлежат возмещению. При этом следует учитывать фактический размер убытков, исчисленный по примененным истцом ценам и тарифам, действующим в условиях инфляции.[16]
Подобные разъяснения Высшего Арбитражного Суда РФ не вызывают возражений, но оставляют открытым вопрос, как должен поступить суд в ситуации, когда факт нарушения должником обязательства и вследствие этого причинения кредитору убытков не вызывает сомнения, но размер убытков, подлежащих возмещению, не подтвержден надлежащими доказательствами? Раз бремя доказывания размера причиненных убытков возложено на кредитора, отсутствие таких доказательств является основанием к отказу в иске.
Вместе с тем представляется, что такой ответ на вопрос о судьбе требований о возмещении убытков, не доказанных по размеру, слишком упрощает ситуацию и не учитывает всего многообразия вариантов, возникающих на практике. Эту проблему рассматривали и дореволюционные российские правоведы. В материалах
Редакционной комиссии по составлению Гражданского Уложения имеются интересные суждения на этот счет. Там отмечается, что современный авторам проекта процесс об убытках страдает тем существенным недостатком, что суды лишены права определять размер вознаграждения по своему усмотрению и могут присуждать лишь такие убытки, цифры которых вполне доказаны. Между тем для истца доказать в точных цифрах размер убытков представляется в большинстве случаев невозможным, и суды, несмотря на доказанность самого права на вознаграждение, на несомненное существование убытков, отказывают в иске лишь по недоказанности точной цифры убытков. Подобная несправедливость в отношении лиц, потерпевших убытки, равняющаяся в сущности отказу им в правосудии, должна быть устранена предоставлением суду права определять размер убытков по своему усмотрению. Разумеется, что усмотрение суда не должно быть произвольным: суд обязан установить размер убытков по соображениям всех обстоятельств дела.[17]Данные рассуждения послужили основанием для включения в книгу V «Обязательственное право» проекта
Гражданского Уложения следующей нормы: «Если установление размера вознаграждения за убытки... по свойству требования, не может быть подчинено общему правилу о подтверждении иска доказательствами, то вознаграждение может быть назначено судом по справедливому усмотрению, основанному на соображении всех обстоятельств дела».[18]
Похожее правило содержится в упоминавшихся уже Принципах международных коммерческих договоров. В соответствии со ст.7.4.3. (п. 3) Принципов, «если размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности, определение их размера осуществляется по усмотрению суда». В официальном комментарии указывается, что требование достоверности относится не только к существованию ущерба, но и к его размеру. Возможен ущерб, существование которого не подлежит сомнению, но его трудно установить в количественном отношении. Поэтому, если сумма убытков не может быть установлена с достаточной степенью достоверности, «суд, вместо того, чтобы отказать в возмещении или присудить возмещение номинальных убытков, вправе определить справедливый размер понесенного ущерба».[19]
Отсутствие подобной нормы в российском гражданском праве не препятствует, тем не менее, изменению арбитражно-судебной практики. Легальным основанием для подобного изменения могут служить положения ст. 6 ГК, в соответствии с которыми при невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости.[20]
Состав убытков, подлежащих возмещению кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства традиционно, еще со времен римского права, состоит из реального ущерба и упущенной выгоды. В содержащихся в ст.
15 ГК положениях, регулирующих реальный ущерб и упущенную выгоду, несмотря на традиционный характер этой дифференциации, появились две новеллы, на которые необходимо обратить внимание.

Во-первых, в составе реального ущерба подлежат возмещению кредитору не только фактически понесенные им расходы, но и расходы, которые он должен будет понести для восстановления нарушенного права. Такой подход отвечает тенденциям развития международного частного права. Так, в соответствии со ст.7.4.3 Принципов международных коммерческих договоров компенсации подлежит ущерб,, включая будущий ущерб, который установлен с разумной степенью достоверности.[21]
Если взыскание прямых убытков обычно не представляет трудности в правоприменительной практике, то при взыскании неполученного дохода
(упущенной выгоды) встречаются определенные сложности и спорные моменты.
Существуют общие правила об упущенной выгоде. Так, если нарушение права принесло лицу вследствие этого доходы, то лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы (п. 2 ст. 15 ГК РФ). Если проанализировать указанный пункт, видно, что в понятие упущенной выгоды введен новый критерий для определения самого размера упущенной выгоды - при подсчете размера убытков определяется, каковы были бы доходы, которые лицо получило бы при надлежащем исполнении обязанностей с учетом обычных условий гражданского оборота. Другая новелла состоит в том, что при получении наруши